Алексей Герман: «Я не очень понимаю, что такое яркий жест»

Одной из ярких кинопремьер этого года стала картина Алексея Германа «Довлатов». о нескольких днях из жизни писателя в 1971 году. С режиссером этой картины встретилась корреспондент «Новых Известий» Веста Боровикова. Кроме , самого фильма, речь шла и о проблемах киностудии Ленфильм, в состав совета директоров которой Герман входит.

- Чем лично вам так близок Довлатов?

- Задачи снять фильм о писателе передо мной не стояло. Мне был интересен именно Довлатов: человек нездешней внешности, огромный, живущий в холодном городе, в коммунальной квартире с мамой. Мне было интересно в нем сочетание внутренней нежности и выдуманного героя, которым он не являлся. Мне было интересно, что он жил в Питере, в районе города, где не так далеко жил в это же время мой отец. И компания Довлатова напоминала компанию моих родителей.

- В чем вы видите главный внутренний конфликт своего героя?

- Я не знаю, что такое главный внутренний конфликт героя. У нас у всех много разных внутренних конфликтов. Какой из них главный, сказать трудно. Мы все состоим из противоречий. С одной стороны, Довлатова мучило то, что время уходит, а он не может реализовать свое призвание. Необходимость публикаций. С другой стороны, его внутреннее одиночество. С третьей стороны, его неуверенность в том, что он может написать роман и вообще в том, что он серьезный писатель. Потому что наш фильм рассказывает о молодом Довлатове, который еще не был уверен в том, что у него получиться стать писателем. С четвертой стороны, у него конфликт с обществом.

- У Довлатова был выбор?

- Я-то считаю, что никакого выбора у него не было. Его судьба закономерна. Вопрос не в том, есть у него выбор или нет. Он бы органически не смог бы вписаться в советскую литературу, литературу официоза. Он бы все равно пытался писать так, как он чувствовал. Понятно, что он халтурил при этом, писал статьи сомнительного качества. Время нашего фильма - это момент его взросления и предчувствия осознания своей судьбы. Какой-то слом в понимании мира.

- Вашему герою его друг Давид (его играет Козловский) предлагает совершить поступок: «Давай угоним самолет!»

- Не самолет, а дельтаплан. На дельтаплане далеко не улетишь. Если ваш вопрос о том, что лучше - существовать медленными поступательными движениями или совершить яркий жест, то я вам отвечу, что я не очень понимаю, что такое яркий жест. Все герои пытаются сохранить себя. Поэт Кузнецов, выдуманный персонаж, сломал нос редактору газету, после того, как его стихи запретили печатать. А Довлатов носов не ломал. А условный герой Козловского, Давид, вообще выстроил себе параллельную реальность и существовал в ней, зарабатывая на жизнь фарцовкой. У каждого разные пути были существования. Это не означает, что один был лучше, а другой - хуже. Ему же все близкие: и Бродский, и Давид, и мама - говорили: «Не ходи ты в эти газеты». А он ходил. Потому что ему это было важно - быть изданным. Ему было тридцать лет, и он хотел жить в литературе. Он не понимал, что в этой литературе он никогда не будет издан. Бродский ведь был уже известный поэт, а Довлатова никто не знал.

- Поразила работа художника. Недаром ваша супруга Елена Окопная, получила за нее в Берлине «Серебряного медведя»...

- Лене пришлось еще и одеть людей, так как костюмы тоже делала она. Работали мы тяжело, потому что все время работали на грани фола. Декорации заканчивали выстраивать за несколько часов до съемок. Но в силу того, что я всегда Лене доверял, я спокойно все это терпел. Иногда даже ждал, пока она все воссоздаст, как надо.

- Недавно вы провели пресс-конференцию, посвященную юбилею Ленфильма. Как Ленфильм сегодня поддерживает дебютное и детское кино?

- Выпускает фильмы дебютантов. Например, «Теснота». Пытается отбирать достойные сценарии. Конечно, не всякий дебют не может быть успешным.

- Минкульт поддерживал этот дебют?

- Да, дал 24 миллиона рублей.

- И можно на эти деньги снять картину?

- Можно, но сложно. Мы сделали дебютный фильм Алены Давыдовой «Иван». Это было достаточно тяжело. Кто-то может просто взять в руки камеру и пойти снимать на улицу, а кому-то нужно построить декорации.

- Минкульт выделил Ленфильму кредит и заявил, что было бы неплохо погасить его досрочно. Вы не считаете, такую позицию жесткой?

- Нет. Я считаю, чем раньше мы его погасим, тем лучше. Вопрос в том, что если бы был решен вопрос с коллекцией Ленфильма (коллекция лучших картин Ленфильма, прим. ред.), то эти кредиты можно было бы вернуть быстрее.

- Речь идет о правах?

- Речь идет о доходах с реализации, как минимум. Со старым руководством Госфильмофонда мы не нашли договоренности, возвращение коллекции по непонятным причинам блокировалось в течение четырех лет. Сейчас руководство поменялось, и мы будем продолжать добиваться решения этого вопроса.