Диктатура стадности

В детстве, наверное, каждому из нас «читали мораль». Дома, в школе, иногда даже на улице — не то праздно любопытствующие, не то выказывающие неподдельную заботу о подрастающем поколении чуткие пенсионеры, считавшие всех детей ни много ни мало — неким общественным достоянием. Позже многие из нас, если не все, убедились на личном опыте в том, что мораль — есть не более, чем довольно размытая культурная установка, тесно связанная с политикой и идеологией конкретного социума, в том числе и его отдельно взятой базовой семейной ячейки.

Но по мере роста масштаба воздействия окружающей действительности на индивида, вступают в силу иные механизмы, заставляющие его искать свои способы взаимодействия со средой, в большинстве случаев сводящиеся к конформному поведению. Однако общая беда житейского приспособленчества состоит в том, что оно не только свойственно недалеким людям, которые могут свыкнуться с самыми суровыми условиями жизни, но и людям образованным, для которых, в свою очередь, культурный конформизм становится абсолютно приемлемой нормой.

Каждый раз называя государство российское системой, основанной на насилии, т.е. на организованном, коллективном подавлении всякой индивидуальной свободы и личности, российский интеллигент зачастую апеллирует не к рациональному смыслу и прогрессу как основам цивилизации, нарушаемым этим самым государством, а к некоей общечеловеческой морали, за рамки которой оно выходит.

Безусловно, российское государство аморально, но куда более оно иррационально и абсурдно с позиции даже формальной логики. Однако, многие мыслящие люди, еще оставшиеся в России скорее не благодаря, но вопреки окружающей обстановке, предпочитают видеть прежде всего внешние искажения морального характера, нежели вопиющие внутренние нарушения того, что принято во всем мире называть здравым смыслом. Именно поэтому, на мой взгляд, большинство политических оценок, а также следующих из них оппозиционных политических инициатив, с большей вероятностью основаны на эмоциях и сиюминутных порывах, нежели на взвешенном и последовательном рациональном подходе.

Причиной этому, по моему мнению, является осознание индивида своей принадлежности к некоей продвинутой, привилегированной прослойке, где пресловутое «чувство локтя» и дух консенсуса неизбежно превалируют над холодным расчетом и предельно четким целеполаганием, которые, в свою очередь, наделяются заведомо отрицательными маркерами, как раз присущими, по мнению «моралистов», противной стороне. Отсюда следуют неизбежные проигрыши, как на тактическом, так и на стратегическом уровнях общественно-политической игры, когда высокоинтеллектуальные, образованные, но крайне внешне и внутренне неорганизованные современные люди зачастую проигрывают узколобым, фанатичным, но при этом необычайно дисциплинированным существам.

И здесь мало считать себя «выше и чище», необходимо доказать делом, прежде всего самим себе, что ваша современность, образованность, компетентность и осведомленность не являются тормозом на пути к достижению конкретных политических целей. Без напыщенного морализаторства вполне можно обойтись, при этом сохранив и лицо, и репутацию, если, конечно же, не стремиться при этом стать частью «рукопожатной» тусовочки, а соответственно, и заложником ее негласных правил. Которые на поверку оказываются чем-то вроде сектантского устава, который никто не видел, но которому все неизбежно следуют.

Само по себе истовое желание соответствовать всем этим внешним критериям, неким образчикам культурного поведения в качестве высших жизненных установок, нередко играет с интеллигентными людьми в России поистине злую шутку. Но культура без субъекта есть не более, чем репрессивный механизм бытия, всеобщий уравнитель и знаменатель, единая метафизическая «гребенка», под которую и «зачесывается» реальность. Впрочем, как и субъект без культурного багажа представляет собой скорее проблему, чем ее решение. Однако следует принять во внимание то, что абсолютная первичность субъекта и далее следующее из нее право на разумную политическую инициативу, должно всегда быть приоритетным относительно культуры, среды, бытия, которые, собственно, субъект и формирует в процессе своей деятельности.

Как говаривал когда-то один король-солнце «Государство — это я!». Сейчас вполне уместно сказать так: «Государство — это субъект!». Государство — это механизм обеспечения нужд субъекта, начиная с индивидуального уровня и затем постепенно переходя к коллективному. Но никак не наоборот. Ибо наоборот — это и есть та самая диктатура стадности, «пролетариата» или же сообщества образованных моралистов, как в случае рассмотренного нами состояния интеллигентской среды в российском обществе.