«У кого руки чешутся – чешите в другом месте!»

Закончился Каннский фестиваль, и коллеги-кинокритики обсуждают его итоги, замечая, что программа в этом году была составлена не слишком удачно, а итоговый выбор жюри и вовсе разочаровал. Но даже самые разочарованные отнюдь не предполагают, что по следам Каннского фестиваля какой-нибудь высокопоставленный французский чиновник от культуры выступит с заявлением типа: «Имеет ли право государство поддерживать данный фестиваль в том виде, в котором он имеется? Наверное, не имеет».

У нас же первый заместитель Министра культуры Владимир Аристархов без малейших колебаний произносит рацею в адрес театрального фестиваля и национальной премии «Золотая Маска», буквально только что отмеченной за заслуги перед культурой Государственной премией. Более того, представитель министерства, которое является учредителем «Золотой Маски», уделяет ей в своей речи целый абзац, из которого изумленные слушатели узнают об окопавшихся на нашей земле осквернителях русской культуры: «Есть некий театральный фестиваль, который из года в год системно поддерживает постановки, которые очевидно противоречат нравственным нормам, очевидно провоцируют общество, очевидно содержат элементы русофобии, презрение к истории нашей страны и сознательно выходят за нравственные рамки. (...) Я имею в виду «Золотую Маску», если не понятно кому».

А за неделю до этого искрометного выступления товарища из Министерства культуры в СТД проходило обсуждение итогов «Золотой Маски», на котором коллеги выступали с речами, где «Золотая Маска» называлась главным оплотом и форпостом русской театральной культуры, ее главной надеждой и достижением. Как писалось в культурном еженедельнике: «Труженик – слово тут совсем не случайное. Почти достигшее совершеннолетия, дитя Союза театральных деятелей, два десятилетия росшее, развивавшееся и видоизменявшееся, – «Золотая Маска» сегодня сформировалась в удивительно профессиональный, спаянный, сворачивающий горы коллектив трудоголиков. Сколько помню, «Маске» редко говорили спасибо, всегда находили, в чем упрекнуть. Сжав зубы, ее работники пытались снова и снова отлаживать запущенный однажды механизм фестиваля и премии, отсеивали здравое в порой несправедливых нападках, смиряли себя ради дела, пробовали примерить предложенное, удачное оставляли, от несработавшего отказывались»…

Можете себе представить обсуждение итогов Канн в виде осанн организаторам, написанных шершавым языком газеты «Правда» соответствующих лет? Я почему-то нет.

Вообще, при несходстве векторов поражает стилистическое единство шершавого языка. Либо прославление в духе – спасибо кормилице-партии за наше счастливое театральное настоящее! Либо шельмование в духе – ату его, ату!

Иногда кажется, что это какой-то национальный спорт: либо поливать грязью, либо окунать в патоку. Либо нести как на покойника, либо петь акафисты дорогому усопшему.

И от пафоса (главное – ничего не менять!), и от шельмований (поменять все и кардинально, а лучше просто повеситься!) живому делу пользы мало. Сложное дело движется энергией заблуждений, растет на ошибках, а достижения и провалы иногда так тесно сплетены, что очень осторожно надо этот клубок распутывать.

Уверена, что Каннский фестиваль будущего года учтет все ошибки этого. Учтет именно потому, что свободная профессиональная критика – главное условие развития.

У нас же получается, что профессионалы зажаты до судорог пера и выдают только славословия, а «люди со стороны» власти резвятся, как хотят, призывая к идеологическим погромам. В мою скромную профессию театрального рецензента подались люди неожиданные – и митрополиты, и министерские чиновники. Я даже как-то вчуже удивляюсь: неужели им совсем заняться нечем? Все так хорошо с верой в Новосибирске? Или реформы Министерства культуры совсем не требуют внимания бдительного первого зама?

И ведь все эти доброхоты приходят с уверенностью в своей непогрешимой правоте, начинают кроить и рядить по своему вкусу. И что имеем в сухом остатке?

Кому-то стало лучше от того, что сняли «Тангейзера»? Кто-то почувствовал облегчение от запрета ненормативной лексики со сцены? Кто-то возликовал, что в «Маске», оказывается, столько лет беспрепятственно гадят враги, буквально затоптавшие национальную культуру?

Ничего подобного.

Зашевелились какие-то уж совсем маргинальные силы со свиными головами и картонными фигурами голых врагов. Сферу театра сейчас лихорадит не по-детски. Кто-то тупо перепугался и ринулся прятаться за спинами влиятельных старших. Кто-то выстроился клином и ринулся на своих же коллег (до министерства далеко, а покатить бочку на коллегу – ух, как приятно!) Лучшие театральные деятели почувствовали себя в простреливаемом окопе.

И о каком общественном диалоге в этой ситуации может идти речь? О каком профессиональном разговоре?

Когда-то на берегу Байкала мне рассказывали, как это озеро само себя регулирует: каждый год, выкидывая на сушу всю грязь, которую в него сливают люди. Долгие годы наша культура вполне успешно справлялась со своими проблемами собственными силами. Профессиональная пресса высказывала претензии к режиссерам и фестивалям, те и другие огрызались, но что-то учитывали, корректировали (как это и происходит во всем цивилизованном мире).

Может, пора оставить Богу – богово, кесарю – кесарево. Оставить в покое и русский театр, и «Золотую Маску», чтобы все эти живые и сложные организмы сами разобрались со своим мусором. А то, как правильно замечал В.С. Черномырдин: «Ввяжемся в драку – провалим следующие, да и будущие годы. Кому это нужно? У кого руки чешутся? У кого руки чешутся – чешите в другом месте!»

Автор – театральный обозреватель «НИ»