Или одно для всех беззаконие, или одно для всех правосудие

Известия о погроме в Манеже пришли, когда я была далеко от Москвы и Интернет был в доступе далеко не всегда. Потому сведения собирались урывками, кусками, и сообщение, поначалу казавшееся фейком, постепенно обретало черты какого-то кафкианского кошмара. В самом деле. В центре Москвы буквально в нескольких шагах от Кремля группа распоясавшихся хулиганов врывается на выставку и начинает ее громить. И успевает многое испортить, прежде чем вмешивается охрана. И ведь до сих пор ни одной новости о сделавших себе харакири от пережитого позора так и не поступило! Я не то чтобы сторонница харакири, но когда на вверенном твоей охране объекте запросто может порезвиться любой Энтео, кто-то же должен публично ответить и признать свою вину?

Дальше все становится еще чудесатее. Погромщики разрушили ни больше ни меньше как четыре (!) ценных художественных произведения российского классика Вадима Сидура, чьи скульптуры установлены в разных городах мира. А главный ревнитель отечественной славы – министр культуры Владимир Мединский как воды в рот набрал. Ни словечка протеста! От Манежа до Министерства культуры расстояние в шагах измеряемое, то есть все в прямой видимости-слышимости. В центре столицы уничтожаются культурные ценности, а министр то ли в отпуске, то ли в ауте… И лезут в голову непрошеные мысли: если это все в центре столицы происходит, то что же на окраинах творится? Или, точнее, что там «Божья воля» творит? (Слава Богу, что новый глава департамента культуры Москвы поступил как настоящий хозяин города и обратился в прокуратуру с призывом разобраться с погромщиками.)

Историческая практика показывает, что люди, поднимающие руку на произведения искусства, – в девяносто девяти процентах случаев оказываются психически нездоровыми. И обычно рассказывают всякие бредовые причины, которые подтолкнули их к вандализму. Кто не помнит обливания серной кислотой «Данаи» в Эрмитаже? Совершивший этот варварский акт сумасшедший рассказывал, что таким путем он боролся с коммунистическим режимом. Но обследовавшие «борца с Рембрандтом» психиатры выдали свой диагноз, и надо сказать, все общество (даже люди, не любящие коммунистический режим) с ним согласилось. Энтео не в первый раз зарывается, но ведь никаких психиатрических процедур освидетельствования на предмет вменяемости никто не проводил. То есть по центру Москвы беспрепятственно разгуливает буйный сумасшедший, а Минздрав не бьет тревоги? Из-за каких-то несчастных химических примесей в американских винах Минздрав тревогу бьет, оберегая от расстройства наши желудки. А тут сумасшедший с дубинкой на свободе, а Минздрав молчит в тряпочку? Это просто диверсия какая-то! Напоминаю – разгуливают ненавистники искусств аккурат рядом с Кремлем, никакой охраны не боятся. И что им в голову втемяшится, они и сами не знают – «Сумасшедший! Что возьмешь?»

Самое удивительное, что эти московские погромщики не от своего имени выступают, а исключительно «волею пославшей мя жены». Энтео и Ко злонамеренно прикрывают свои разрушительные антиобщественные выходки православными хоругвями.

И тут я опять не понимаю: а почему молчит Патриархия? Неужели горькая история русской церкви последнего столетия никого и ничему не научила? Сто лет назад по России тоже буйствовали ражие с крестом во всю грудь охотнорядцы, крушившие ребра евреям и студентам. Вот когда миллионы наших соотечественников приветствовали гонения на церковь, плевали в сторону проходивших священников, то не потому ли это во многом происходило, что один православнутый с дубинкой в глазах многих и многих заслоняет всех просветителей, святых мучеников, молитвенников?

Наконец, главный вопрос у меня к нашим судебным органам. Оставлю в стороне вопрос порчи художественных объектов. Тут пусть Манеж оценит ущерб и потребует взыскания всех сумм. Но меня особенно волнует другой аспект проблемы. Не так давно наше государство решило ужесточить наказание за «оскорбление чувств» наших соотечественников. Когда в специально отведенных для этого местах люди собираются, чтобы приобщиться к высокому (или самому высшему), то любое чинение препятствий карается с особой строгостью. За создание помех во время богослужения в храме Христа Спасителя две молодые женщины (напомню, никакого физического ущерба церковной собственности не нанесшие) получили не десять суток за мелкое хулиганство, а два года колонии.

Энтео – хулиган со стажем. И года не прошло, как он пытался сорвать спектакль в Художественном театре. И вот опять он врывается в специальное учреждение, имеющее статус музея, и агрессивно мешает собравшимся, попутно цинично оскорбляя их чувства, – приобщаться к высокому искусству. Параллельно оскорбляет миллионы верующих, гадко пачкая само понятие «христианин». Заодно оскорбляет чувства всех ценителей отечественного искусства. И вот это надругательство над самым святым – над верой, над историей, над классикой отечественного искусства – остается безнаказанным? Оскорбитель раздает интервью и прямо заявляет, что даже штраф в пятьсот рублей выплачивать не намерен!!! По-моему, такого публичного плевка прямо в нашу судебную систему давненько не наблюдалось. Нарушал, нарушаю и буду нарушать! А вы, дяденьки прокуроры, молча утритесь!

Один из рассказов Честертона заканчивается тем, что патер Браун, любимый герой писателя, бьет кулаком по столу (хотя ему обычно несвойственны столь резкие жесты) и повышает голос: «Выбирайте что угодно – или ваш мятежный самосуд, или вашу скучную законность, но ради господа всемогущего пусть уж будет одно для всех беззаконие или одно для всех правосудие».

Один вышедший из берегов хулиган показал дыры в самых разных министерствах и ведомствах нашего с вами государства. И как честный налогоплательщик я бы все-таки хотела внятных ответов от государственных мужей. Способны ли они защитить наши культурные ценности от вандала? А граждан – от сумасшедшего, возомнившего себя Савонаролой? А если нет, то, может, пора в отставку? Писать мемуары, сажать розы, кормить птичек?

Автор – театральный обозреватель «НИ»