Между Тарелкиным и Крутицким куда художнику податься?

У Островского есть персонаж – его превосходительство господин Крутицкий, пишущий «Трактат о вреде реформ вообще». Прекрасный экземпляр, оказавшийся очень живучим. До сих пор оглянешься вокруг – сколько же крутицких: и в Думе, и в министерствах, и в редколлегиях, и в департаментах. Заседают в комиссиях, собираются на круглые столы. И все изыскивают меры по сохранению и недопущению. Озаботились духовными скрепами, предлагают поменять зараз всю интеллектуальную элиту страны, вырастив что-нибудь более благонадежное и патриотически настроенное. Переживают, что кругом наступает разврат, укореняются не наши нравы. Что перестали заботиться о патриотическом воспитании народонаселения кинематографисты. И даже театральные сцены дрогнули, напустили всяких яких. При театрах кафе понаоткрывались, а духовность попряталась. И Крутицкий занят борьбой – то в суд подает за изнасилование русской классики, то пытается извести спектакль про голубого щенка, а главное – запретить все постановки, где «возбуждается свободомыслие и делается как бы вызов обсуждать то, что обсуждению не подлежит».

Самым яростным обличителем крутицких у нас выступает тоже знакомый классический персонаж – Кандид Касторович Тарелкин. Да-да, тот самый воевода передового полку. «Когда несли знамя, то Тарелкин всегда шел перед знаменем; когда объявили прогресс, то он стал и пошел перед прогрессом – так, что уже Тарелкин был впереди, а прогресс сзади!». Тарелкины, как всегда бывает в переломные эпохи, понавылазили, как опята осенью. Кричат и требуют все немедленно переделать на европейский манер: насадить в Москве черешен, вырастить новую интеллектуальную элиту в лице эффективных культурных менеджеров (и уже открыли питомники для выращивания новых лидеров), разломать к чертям собачьим старые музеи, запретить театры, понасадить всюду Дома новой культуры (ДНК) и цветочков побольше.

Верю, что есть граждане, которые любят, чтобы все было в одном флаконе. Пришел с утра в ДНК: а там и помыться можно и отовариться, картошки прикупить и книжек, лекцию послушать, в шахматы поиграть, кофейку попить и поужинать. А вечерком, глядишь, и на спектакль заглянуть. Организованный досуг – великая сила. И то, что Министерство культуры и департаменты культуры так в ДНК вцепились, вчуже понимаю.

Но ведь есть и другие граждане в нашей стране – любят они, чтобы котлеты отдельно, а мухи отдельно. Чтобы баня – в одном месте, магазин – в другом, театр – в третьем. Даже больше скажу: есть театры и спектакли, после которых оскорбительно оказаться в магазинном пространстве. Есть режиссеры, которым «досуговая» суета претит. И для этих категорий художников и зрителей всякое навязывание посторонних функций театру – вредно и разрушительно. И все крики о том, что репертуарный театр надо уничтожить, воспринимают они не просто как очередную глупость популистов, а прямо-таки как личный выпад и прямое вредительство.

И оказалась наша культура зажатой между крутицкими и тарелкиными. От одних отшатнется – в объятья других попадает. И непонятно, что хуже – скрепы ладить или прогресс насаждать. И некуда художнику податься…

Считаю ли я, что каждый человек, любящий ДНК или художественные инсталляции, – непременно Тарелкин, а всякий предпочитающий репертуарные театры или картинные галереи – непременно Крутицкий? Вовсе нет. Любящий человек никогда не хочет тиражировать предмет своей любви. Вы представляете влюбленного, который мечтает, чтобы все женщины в окрестностях напоминали его возлюбленную: сделали такую же прическу и обзавелись похожим платьем? Правильно. Не можете вы себе такого представить. А вот демагога, который требует, чтобы культура была только высокодуховной, или только прогрессивной, или только в формате репертуарного театра, или только в ДНК – без труда.

Как объяснить депутату Крутицкому, что и культура, и искусство не могут быть однородными, как пюре? Как объяснить Тарелкину при должности и портфеле, что экология культуры – вещь такая же хрупкая, как экология природы: вот осушили болота, так сразу начали гореть леса… Истреби «отстой» – сразу исчезнет авангард (относительно чего ему будет быть авангардным?). Запрети эксперименты – и пострадает классика.

Сейчас опять вошел в моду вопрос: что нам делать с культурой и с искусством в связи с заявленным годом российской культуры? Мне кажется самым правильным оставить их в покое. Перестать формировать и переформатировать. Перестать улучшать и указывать. Возглавлять и направлять.

Как там писал Андрей Синявский: «Искусство зависит от всего – от еды, от погоды, от времени и настроения. Но от всего на свете оно склонно освобождаться. Оно уходит из эстетизма в утилитаризм, чтобы быть чистым, и, не желая никому угождать, принимается кадить одному вельможе против другого, зовет в сражения, строит из себя оппозицию, дерзит, наивничает и валяет дурака. Всякий раз это иногда сами же авторы принимают за окончательный курс, называют каким-нибудь термином, течением и говорят: искусство служит, ведет, отражает и просвещает. Оно всё это делает – до первого столба, поворачивает и… Ищи ветра в поле».

А уж Синявский понимал в искусстве малость побольше и наших тарелкиных, и наших крутицких…

Автор – театральный обозреватель «НИ»