Уроки бесстрашия и милосердия

Прошедший театральный сезон оказался каким-то на удивление стройным и цельным, как будто его режиссировал кто-то талантливый и внятный. Премьеры перекликались, подхватывая и развивая мысли и сюжеты друг друга. Внезапно оказалось, что самые разные художники думают о вещах похожих и страшных. Вопреки бюджетным сокращениям, идеологическому прессингу, нездоровому интересу к сценическим поискам со стороны прокуратуры и церковных иерархов, театр продолжал заниматься своим прямым делом – поиском художественных ответов на вызовы времени. И оказался способен – вопреки общему измельчанию уровня общественной мысли, уровня идеологической полемики, вопреки всеобщей озлобленности и войне всех против всех – сохранить и высоту размышлений о жизни, и уровень художественного существования. Вчуже жаль, что водоворот скандалов, ураганами гулявших (да и продолжающих гулять) по нашим сценам, как-то потеснил и в медиапространстве, и в головах людей собственно премьеры, роли, новые имена и неожиданные развороты знакомых художников.

Важнейшей в этом сезоне стала линия, которую Станиславский называл «общественно-политической». Возник целый ряд спектаклей, чьи создатели обратились к историческому опыту, ища помощи в осмыслении разломов дня сегодняшнего. «Нюрнберг» Алексея Бородина в РАМТе, «Кабаре «Брехт» Юрия Бутусова в Ленсовете и его «Бег» в Вахтанговском театре, «Мефисто» Адольфа Шапиро и «19.14» Александра Молочникова в МХТ. Во всех этих спектаклях режиссеры обращаются к трагическим событиям первой половины ХХ века, чтобы понять психологию людей, которые оказываются в ситуации выбора: стать изгоем в своей стране или слиться с массой? Выбрать «снег на Караванной» или решить, что твой долг – бороться до конца с психозом, охватившим соотечественников? Быть человеком в людоедские времена – тяжелое бремя. И театр не дает однозначных ответов, поскольку здесь любой выбор – приговор и предательство какой-то главной части самого себя.

Евгений Каменькович и Сергей Женовач главными героями своих постановок сделали российских интеллигентов-либералов. Евгений Каменькович в своей «Современной идиллии» обратился к главному русскому сатирику – Салтыкову-Щедрину, рассказав о попытке двух либерально настроенных друзей стать своими в полицейском участке и жить «применительно к подлости». Сергей Женовач взял «Самоубийцу» Николая Эрдмана, и обнаружилось, что запрещенная Главреперткомом пьеса (а за нее бились и Мейерхольд, и Станиславский) дышит такой злобой дня, что кажется, Эрдман списывал свои реплики непосредственно из постов в соцсетях. И легко было представить, как тысячи пользователей «банят» писателя, хотя бы за его наблюдение: «Жаль, этот покойник не самый крупный… Вот если бы кто-то из более видных деятелей был на его месте...» – «Да какая разница, какой покойник! Главное – его правильно сервировать!»