Вызывать ли ОМОН, когда не нравится спектакль

Свою последнюю передачу «Момент истины» Андрей Караулов, видимо вспомнив о своей первой профессии, преимущественно посвятил театральным событиям Москвы и Петербурга и судьбам двух столичных искусствоведческих институтов. В прихотливой нарезке сюжетов сплетены спектакли Константина Богомолова, Кирилла Серебренникова, Дмитрия Чернякова, которого ведущий почему-то называет ЧернИковым; фестивалю «Золотая маска», который ведущий несколько раз называет «частным фестивалем некой госпожи Ревякиной», польским гастролям той же «Маски», МХТ имени Чехова, отсутствию фотографии Элины Быстрицкой в парадном буклете Малого театра, командировкам сотрудников НИИ искусствознания в зарубежные страны, приватизации жилья в Зубовском особняке и еще многому другому. Все эти разнообразные и разноприродные сюжеты тем не менее в «Моменте истины» легко сводятся к восклицанию – «доколе». Вот доколе сотрудники НИИ будут ездить на народные денежки изучать зарубежную архитектуру на месте, вместо того чтобы рассматривать ее в Интернете?! Доколе «Золотая маска» будет показывать полякам некачественного Шекспира?!

И как вывод – искоренить, запретить, сжечь напалмом. Адресуются все гневные инвективы исключительно полицейским органам. Причитания – «это подсудное дело» или «этим должна заниматься прокуратура» – идут рефреном по всей передаче.

Озабоченность судьбами русской культуры и русской духовности – вещь прекрасная. Но ведь неплохо было бы и факты проверить. Скажем, перед тем как называть «Золотую маску» частным предприятием, посмотреть устав и положения фестиваля и премии, чьим учредителем значится СТД РФ. Или проверить, кадры какой именно разоренной библиотеки фигурируют как съемка библиотечных помещений Российского института истории искусств, хотя не имеют к институту никакого отношения. Или поинтересоваться, в какие из перечисленных шикарных заграничных командировок сотрудники московского НИИ искусствознания ездили исключительно за собственный счет.

Когда предъявляешь кому-то обвинения в недобросовестности, непрофессионализме и манипуляторстве, хорошо бы в свою очередь быть особенно щепетильным. Иначе получается: «Приветствую вас, господин соврамши на «Моменте истины».

Когда журналист перевирает и подтасовывает факты, его легко хватать за руку (скажем, показать документы, что не «Маска» навязала польской стороне «Лира», а сами поляки выбрали именно этот, сомнительный, с точки зрения Андрея Караулова, спектакль). Когда же речь заходит об оценке художественных явлений – доказывать недобросовестность подхода с заранее приготовленной статьей Уголовного кодекса куда труднее.

Простой пример. Стоит, скажем, свежепостроенный и свежеокрашенный забор. Вам кажется, что он покрашен чудовищно, а сколочен еще хуже – криво, косо, торчат зазубрины, и без занозы мимо не пройдешь. Вы готовы дискутировать с создателем забора-шедевра о его качествах, но тут возникает некто со своим «моментом истины» и бодро сообщает, что этот забор – диверсия против всего нашего народа и необходимо вызвать ОМОН, а создателей – немедленно посадить за решетку. Что вам остается? Правильно. Спрятать в карман все свои претензии. Поскольку создатель неудачного забора не заслуживает неба в клеточку.

На протяжении русской истории эстетические и профессиональные проблемы не раз и не два переводились на уголовные и полицейские рельсы, что страшно искажало нашу культурную жизнь.

Плохой спектакль (или то, что ты воспринимаешь как плохой спектакль) все-таки не повод вызывать ОМОН. Когда профессиональный разбор (а театроведческое образование ведущего позволяет вроде бы судить с профессиональной точки зрения) подменяется уголовными обвинениями, происходит предательство профессии. Это не критика, не журналистика, не попытка разобраться и квалифицировать, а попытка подвести «под статью». За инкриминируемые Карауловым «педофилию» и «порнографию» в «Человеке-подушке» у нас нынче грозит судебное преследование и срок – лет этак десять.

Полицейский свисток в руках «борца за нравственность», как себя много лет позиционирует Андрей Караулов, вызывает недоумение. И даже не имеет значения – действительно ли накипело в сердце возмущение авангардистами с их обнаженкой и нецензурной лексикой, искренне ли защищает русскую сцену и русскую душу Андрей Караулов или гнев его кем-то заказан и оплачен…

Но, право слово, как нам показывает история, и русская духовность, и русская культура куда больше страдают от таких вот ревнителей с полицейским свистком, чем от любых, даже самых злостных, ниспровергателей и хулителей. Храни нас бог от таких защитников, а мы как-нибудь без помощи прокуратуры и сами разберемся, что хорошо, что плохо.

Автор – театральный обозреватель «НИ»