Политика «русского мира» сужает перспективы русского языка

Язык - мощнейший инструмент доминирования. Культурного, а с ним в связке вся производительная и политическая деятельность человека.

Советский Союз мало за что можно помянуть добрым словом, да и не модно это нынче в либеральной среде, но мировые позиции русскому языку он обеспечил. Разумеется, привязывая к нему продвижение своей идеологии. Используя популярность «призрака коммунизма», но не благодаря ей в первую очередь. К всемирному значению русской культуры, созданной Золотым и Серебряным веком, СССР добавил успехи точных наук - физики и математики. При сохранении позиций английского, мировая физика к 60-м годам заговорила по-русски: специалистам просто необходимо было знакомиться с работами советских учёных в творческом процессе, не дожидаясь публикации переводов. Немало способствовали распространению русского успехи в спорте, обучение в советских ВУЗах студентов из развивающихся стран и т.д.

К последним годам советского режима русский фактически стал в семье мировых равным языком свободной мысли и прогресса. Там, где его не ограничивали идеологической цензурой, то есть - за пределами социалистического лагеря. Выступая выразителем и носителем «перестроечных» идей, он обеспечил симпатии к обобщённо понимаемым «русским» во всём мире. Понимали это советские партийные вожди или нет, но они сами, ради своих пропагандистских целей, активно сеяли русский язык за пределами «железного занавеса», выпуская его из-под контроля.

Понимает ли нынешний кремлёвский режим, что политика его «русского мира» сужает перспективы языка?

Думаю, что да. Думаю, что, во-первых, их интересуют не мировые позиции русского, а только возможность его использовать в качестве абсолютно контролируемого оружия. В этом смысле они используют и сжигают «капитал языка», наработанный за три века и, в частности - за время советской и постсоветской экспансии. Это для них ресурс, который можно выгодно истратить. Средство артподготовки и зачистки территории, которое не жалко потерять под ответным огнём, как уже отработанное, продвигаясь на других флангах.

Во-вторых, бесконтрольное «бытование» языка вне пределов собственной цензуры, без спущенных сверху «темников», кремлёвские политтехнологи считают вредным и опасным. Они учли «беспечный просчёт» советских идеологов: язык нельзя выпускать на свободу, где он неизбежно становится носителем иных и разных смыслов, которые могут вернуться в подконтрольное тебе пространство, и взорвать его изнутри.

Подконтрольное пространство (собственное государство и сателлиты, прежде всего, а также потребители русскоязычного контента за рубежами) не должно иметь информационной альтернативы на русском языке. Язык должен нести и передавать только выгодные режиму смыслы - никакой вольной самодеятельности. Под это затачиваются не только важные идеологемы, но и проходные формулировки. Ответ форматируют, задавая ими повестку - отвечающий вынужденно остаётся в поставленных вызовом рамках.

«Борьба за интересы русскоязычного населения» - тактический пример реализации стратегии на уничтожение неподконтрольных Кремлю зон развития языка.

Тезис при этом звучит как обратный по смыслу, как якобы утверждающий право таковых зон на существование. Он продвигается максимально агрессивно, чтобы выглядеть несомненным вмешательством во внутренние дела молодых суверенных государств. Чтобы добиться от них «адекватного» ответа - адекватного вывернутому наизнанку тезису, а не реальной стратегической задаче.

Оппонент таким образом превращается в удобного спарринг-партнёра, обеспечивающего желанный Кремлю исход мнимого поединка. На самом деле, помогающего Кремлю прочно огораживать подконтрольный «русский мир», в котором не должно быть неудобного режиму русскоязычного контента. Не должно быть даже лексики и фразеологии либерального толка. Не должно быть иного представления о демократии, о государстве, о правах и свободах - только толкования, навязанные единым управляющим центром.

Оригинал здесь