Язык трупных пятен. Как севастопольские чиновники общаются с прессой

О том, какую эпоху в своей истории переживает любое государство нам прежде всего подскажет язык, на котором оно изъясняется.

Вот к примеру, какой удивительной красоты и мощи документ вышел из-под пера севастопольских чиновников.

Вчитайтесь только в первое предложение этого эпохального во всех смыслах документа. Оно, с одной стороны, искрится чистейшими беспримесными канцеляризмами, с другой же, поражает величавым строем прихотливой конструкции - барочным буйством причастий и придаточных.

Уверен, что сам Марсель Пруст, почти 100 лет пролежавший в полном покое, завистливо заворочался на своем Пер-Лашезе.

О чем же таком неявном свидетельствует этот стиль? – спросит заинтригованный читатель.

А вот о чем.

Барокко, как известно – это эпоха, пришедшая на смену Ренессансу. Этакая витиеватость форм, подменившая собой гармонию смысла и способа его выражения.

Когда сказать нечего, а сказать нужно.

Коллективное произведение севастопольских чиновников (а оно хоть и подписано г-ном Серовым, но внушено ему всей бюрократической мощью вышестоящего начальства) прямо таки вопиет о том, что этим чиновникам абсолютно безразличны как пресловутый терроризм, так и не менее пресловутый экстремизм – поскольку, когда говоришь о том, что лично тебя волнует, слова выходят из-под пера совершенно иные. Но не сказать, повторю, чиновник не имеет права – лишат и преференций, и карьерного роста.

Вот он и говорит.

И пишет.

Это во-первых.

А во-вторых, барочные бюрократические конструкции, - угодливо напоминает нам история разных стран и народов, - это еще и ярчайшее свидетельство государственного разложения.

То есть, если называть вещи своими именами – трупные пятна на государственном теле. Тут полезно вспомнить СССР эпохи застоя полувековой давности, когда точно таким стилем объяснялось со своим народом одряхлевшее вконец государство.

Прежде чем окончательно разложиться на элементы.

Следить бы нужно севастопольским златоустам за своим языком.