До дня рождения Пушкина осталось сто рублей

Во Всероссийском музее декоративного-прикладного и народного искусства (расположенном в бывшем особняке Остермана) продолжается экспозиция под названием «Мой Пушкин. К 220-летию со дня рождения поэта».

Выставка, как гласит релиз, посвящена мифологизации и демифологизации Пушкина. Хотя отличить одно от другого иногда практически невозможно: скажем, лекции пушкинистов – это мифологизация? Или демифологизация?

Точно так же непонятно, спичечный коробок с изображением нашего всего, созданный усилиями «дизайнеров» спичечной фабрики имени, кажется, Ленина, к двухсотлетию Пушкина, 20 лет назад то бишь, – это как? Демифологизация или мифологизация?

И прояснит ли, хотя бы отчасти, эта выставка - видимо, затеянная с наилучшими намерениями – этот краеугольный вопрос?

В своё время, в 1937-м, в столетие со дня гибели Пушкина, ему, как говорится "понаставили» всюду памятников – плохих ли, хороших, не суть, назвали его именем ГМИИ, главный музей Москвы; был, наверно, большой приём в Кремле – ну, и по мелочи…

В общем, праздновали широко, с размахом - на фоне пика репрессий эта вакханалия, посвященная тому, кто всё-таки, как вы помните, милость к падшим призывал, выглядела особенно изощрённо. В довершение всего Пушкина, ничтоже сумняшеся, поспешно объявили «пролетарским поэтом» - видимо, путём голосования, не иначе.

То есть приватизировали – чтобы уже некуда не делся. Он и не делся, куда от нас денешься-то: в рейтинге выдающихся людей отечественной истории (причём дело было недавно, не в 37-м) Пушкин расположился между Сталиным и Иваном Грозным. Видимо, боязливо поёживаясь от такого малоприятного соседства…

Чуткий к различным «веяниям» общественной жизни Страны Советов Зощенко откликнулся на это безобразие, сиречь столетний юбилей поэта, сразу двумя рассказами: про некого управдома, который отказывался перекладывать печку поэту Цаплину, мотивируя свой отказ тем, что Цаплин-де не Пушкин; второй рассказ был о том, кто кого качал на ручках: сначала Арина Родионовна Пушкина, потом, глядишь и Пушкин кого-нибудь – а потом и тот, кого Пушкин, ещё кого-то…

Типа связь времён, сила традиции, наше всё, русский человек, который явится нам во всей своей красе через 200 лет. Ну, как мечтал молодой тогда ещё Гоголь. Вместо этого – в достопамятном 1937-м, то есть пока ещё через сто лет, время ещё для идеального русского человека не настало, только для полу-идеального, – явился управдом в компании поэта Цаплина с его дымящейся печкой.

Страшно представить, что явится в 2034-м, ровно через двести лет после обещания Гоголя…

Но… пока что пробавляемся малым: на этой выставке, скажем, в качестве экспонатов присутствуют - лаковая миниатюра, предметы из резной кости, скульптурная пластика, Богородская и Дымковская игрушка, керамическая посуда и даже… туркменский ковер.

Спичечного коробка нет – наверно, пошёл на свалку истории. А жаль. В 1999-м готовились тщательнее – как смеялся ныне покойный Рассадин, блестящий литературовед: Пушкин-депутат, Пушкин-гомосексуал, Пушкин, едва ворочающий языком.

Ну хоть не боец прилепинского батальона, и на том спасибо.

Не обладая зощенковским даром, народ тогда сподобился разве что на короткий анекдот: до дня рождения Пушкина осталось 100 рублей. Потому что уже за год до события нас долбали из всех утюгов: до ДР Пушкина остались месяц, неделя, три дня…

К 2034-му, наверно, Пушкина объявят скрепным патриотом, кто предвидел появление таких выдающихся писателей, как Прилепин или Проханов, а его фамилию сравнят с другой, созвучной. Мол, всё было предопределено.

Кто бы спорил.