Posted 6 августа 2019,, 19:14

Published 6 августа 2019,, 19:14

Modified 7 марта, 15:51

Updated 7 марта, 15:51

Сегодня день гибели Януша Корчака – одного из величайших людей ХХ столетия

6 августа 2019, 19:14
Диляра Тасбулатова
Корчак верил, что после войны людям будет стыдно смотреть в глаза друг другу

Говорить о Корчаке сложно: чтобы не впасть в банальность, хуже того – в слезливую сентиментальность (хотя, чего там греха таить – читая о нем в который уж раз, нельзя удержать слез).

Корчак – это Корчак.

Надеюсь, не прозвучит кощунством, что и он смертью смерть попрал: если его палачи покрыты позором в веках, то он – вечной славой: ну, пока человечество еще окончательно не впало в амнезию (хотя порой такие сомнения закрадываются).

Одержал, так сказать, духовную победу.

Правда, в преддверии мученической смерти и зная не понаслышке, чего стоит человек как таковой, он говорил, что, дескать, после войны людям будет стыдно смотреть в глаза друг другу.

Прямо как Адорно: после Освенцима, мол, поэзия невозможна.

Выяснилось, однако, что возможна и еще как возможна: да и в глаза все смотрят друг другу безо всякого стеснения. Смотрят, улыбаясь, а в их доме, к примеру сказать, стоит мебель их соседей-евреев (которых они как раз и сдали в гестапо ради этой мебели: ну, может, спать было негде, кровать была нужна).

Тот же, кто скажет правду в лицо, будет подвергнут остракизму, как Рута Ванагайте, перед которой захлопнулись двери многих литовских домов…

Однако, повторюсь, Корчак верил, что стыд, как нравственная категория, существует: причем верил до конца в прямом и буквальном смысле этого слова, - то есть до самой смерти, выбранной им добровольно.

Отдав за этот стыд жизнь.

По поводу гибели Корчака существует легенда – что его хотел отпустить какой-то немецкий офицер, читавший его книги: причем легенда устойчивая, не просто, как сейчас говорят, «фейк» из уст недобросовестных сочинителей. Недаром она проникла и в книги, и в фильмы о нем; по-видимому, людям такие легенды необходимы – они и утешают, и укрепляют веру в человечество (хотя, повторюсь, Адорно прав: после Освенцима и Сталина, этой антропологической катастрофы, «поэзия» все-таки невозможна).

Правда и то, что Корчак – и гипотетический немецкий офицер, сколь угодно благородный и начитанный, тут ни при чем – вполне мог спастись, но не стал этого делать.

Ибо у него действительно была возможность уйти из гетто, но - до рокового дня 6 августа 1942 года. Эту возможность ему предлагали участники польского Сопротивления. Вспоминает Ирена Кшивицкая: "Когда началась депортация евреев, друзья молили и упрашивали Корчака бежать из гетто. Но какой святой убегает от своих мук? Его смерть, разумеется, была не нужна, а сам он мог бы ещё пригодиться другим. Не только же эти сироты были на свете. С точки зрения обычного здравого смысла, смерть Корчака была не меньшим абсурдом, чем самоубийство врача, у которого пациент умирает от неизлечимой болезни. Но такие, как Корчак, думают другими категориями. Разве мог он остаться жить с тем горьким сознанием, что бросил детей в смертный час? И чего уж там душой кривить, именно он нужен был им, чтобы смягчить страшные мучения предсмертного часа".

То есть – вдумайтесь – человек жертвует собой, несколько раз решительно отказываясь покинуть лагерь, чтобы утешать обреченных по дороге к газовой камере: как только было объявлено что «Дом сирот» будет отправлен в Треблинку, Корчак, не колеблясь, принимает решение сопровождать своих подопечных до самого конца.

То есть до места мучительной казни.

И здесь, к сожалению, не обойдешься без патетики: Корчак, переступив порог газовой камеры, шагнул, как говорится, в бессмертие.

Правда, он был не один. Воспитатели «Дома сирот», когда-то основанном Корчаком, тоже добровольно пошли на смерть.

Вот их имена: Стефания Вильчинская, Генрик Астерблаум, Бальбина Гжиб, Роза Липец-Якубовская, Сабина Лейзорович, Наталья Поз, Роза Штокман, Дора Сольницкая, Генрик Азрылевич, Бронятовская, Штернфальд.

Ну и такая деталь: по дороге в газовую камеру он рассказывал детям сказку об отважном и справедливом короле-мальчике.

Собственно, ради этой сказки, что, как думал Корчак, утешит детей перед смертью, он и пожертвовал собой.

Ради сказки.

Десять заповедей воспитания детей от Корчака:

Не жди, что твой ребенок будет таким, как ты или таким, как ты хочешь. Помоги ему стать не тобой, а собой.

Не требуй от ребенка платы за все, что ты для него сделал. Ты дал ему жизнь, как он может отблагодарить тебя? Он даст жизнь другому, тот – третьему, и это необратимый закон благодарности.

Не вымещай на ребенке свои обиды, чтобы в старости не есть горький хлеб. Ибо что посеешь, то и взойдет.

Не относись к его проблемам свысока. Жизнь дана каждому по силам, и будь уверен – ему она тяжела не меньше, чем тебе, а может быть, и больше, поскольку у него нет опыта.

Не унижай! Не забывай, что самые важные встречи человека – его встречи с детьми. Обращай больше внимания на них – мы никогда не можем знать, кого мы встречаем в ребенке.

Не мучь себя, если не можешь сделать что-то для своего ребенка, просто помни: для ребенка сделано недостаточно, если не сделано все возможное. Ребенок – это не тиран, который завладевает всей твоей жизнью, не только плод от плоти и крови. Это та драгоценная чаша, которую Жизнь дала тебе на хранение и развитие в нем творческого огня. Это раскрепощенная любовь матери и отца, у которых будет расти не «наш», «свой» ребенок, но душа, данная на хранение.

Умей любить чужого ребенка. Никогда не делай чужому то, что не хотел бы, чтобы делали твоему.

"