Теракт в Питере: странности и неясности-2

Итак, я продолжаю. После того как я задал несколько вопросов по поводу теракта в питерском метро, ситуация ничуть не прояснилась, а вот вопросов у меня возникло еще больше

Так что буду задавать, не обессудьте.

Пока я готовил материал, по сети прошла информация, что тот самый парень, Акбаржон Джалилов, объявленный террористом-смертником — жив, и даже успел пообщаться с журналистами. Мне кинули ссылку на материал радиостанции «Свобода», где говорилось об этом, в «Свободе», в свою очредь, ссылались на агентство Росбалт. Мой источник в Росбалте информацию подтвердил и даже кинул мне ссылку, которой не было у «Свободы», на тот самый материал.

Журналисты Росбалта сделали то, чего почему-то не догадался сделать никто, кроме них: после того, как было озвучено имя террориста-смертника и были опубликованы ссылки на его профили в соцсетях, они просто взяли и позвонили по мобильному телефону, указанному в профиле. Им ответил сам Акбаржон Джалилов, живой и здоровый. Во всяком случае, человек, который им так представился. Испуганный и не понимающий что делать.

Росбалт тут же дал эту информацию в эфир. И что вы думаете? РИА-Новости, Лайф-Ньюсы, Итар-ТАССы, кинулись звонить и проверять ее? А вот не фига, они ее проигнорировали!

Вопрос — почему?

Только не отвечайте, что «не знали про это», мне ваша внутренняя кухня хорошо известна, эта информация была на ваших рабочих лентах в пределах нескольких минут после публикации.

Зато вот зарубежные СМИ кинулись проверять и честно дословно передали ответ, который они получили при звонке на телефон: «Обслуживание данного абонента прекращено».

Вам ничего не кажется странным? Нет-нет, я не про, то о чем вы подумали. Я готов согласиться заранее с любыми вашими аргументами о том, что телефон просто выключили и даже с тем, что корреспондентам Росбалта отвечал не Акбаржон Джалилов, а «пранкер Вован».

Я вас собственно, спрашиваю вот о такой формулировке ответа «Обслуживание данного абонента прекращено». Часто вы ее слышите?

Если ваш респондент выключил телефон или у него села батарейка, вы, в зависимости от оператора сотовой связи, услышите информацию о том, что «абонент недоступен» или «абонент находится вне зоны действия сети»… А вот о том, что его обслуживание прекращено — не услышите. Эта фраза может прозвучать либо если номер отключен за злостную (за очень злостную) неоплату, либо… ну вы сами понимаете, некто приказал оператору «отключить».

Вот такой у меня вопрос. Почему сразу же после публикации Росбалтом материала о беседе с человеком, назвавшимся Акбаржоном Джалиловым, по номеру, принадлежащему Акбаржону Джалилову, кто-то приказал оператору этот номер заблокировать?

И когда я после этого читаю на РБК о том, что прилетевшие утром в Питер родители Джалилова «опознали его голову», у меня уже нет твердой уверенности, что эта голова не была отделена от тела уже после того, как с Акбаржоном пообщались журналисты.

Нет-нет, я пока не намерен огульно и бездоказательно кого-то обвинять. У меня и вправду нет никаких «доказательств».

Но вопросы-то я могу задавать? Вот я их и задаю.

И мне понятно, что имей те, кому я задаю сейчас эти вопросы, внятные и разумные ответы на них, эти ответы прозвучали бы. Ну пусть не прямо сейчас, а чуть позже, когда пресловутая «тайна следствия» материализуется в суде и перестанет быть тайной…

Но и вы и я, все мы прекрасно понимаем, что ни сейчас, ни через год, ни через пять, никто из них на этот мой вопрос ответа не даст.

Потому что было бы что отвечать — уже ответили хотя бы самыми общими фразами. Они всегда быстро отвечают в таких случаях этими самыми общими фразами: «следствие еще не закончено», «делать выводы преждевременно», или даже хотя бы стандартное «журналисты врут» …

Но в ответ — полное, я бы даже сказал демонстративное игнорирование темы. И это игнорирование, собственно — и есть сам ответ!

Или вот такая история…

Кто-то из пользователей соцсетей рассматривая фотографии обратил внимание не то, что девушка-фельдшер из бригады скорой помощи, приехавшая на место теракта в Питере, как две капли воды похожа на девушку-фельдшера из бригады скорой помощи, приехавшей на место убийства Немцова в Москве.

Два разных города, два разных времени, два резонансных убийства и — одна и та же бригада скорой помощи в обоих случаях. Ну, странное совпадение, согласитесь.

Сейчас по всей сети, где только появляются эти фотки, тут же возникают бурные дискуссии на тему «одна и та же это женщина, или только похожая». До хрипоты, чуть ли не до драки.

А я вам вот что скажу. А это неважно! Ну совсем неважно! Беспредметный спор!

Имея фотки невысокого качества, в разных ракурсах, в разных условиях освещения, да еще и всего в одном-двух экземплярах, вы никогда не получите ответа, одно и то же лицо там или нет. Можно только констатировать, что «похожи» или «очень похожи», но не более того.

Важно в этом случае совсем другое, то, каким образом ведутся эти дискуссии на тему «похоже-не похоже». Вот именно тут содержится и сам вопрос, и все ответы на него.

Вот смотрите, стоило мне вчера опубликовать эти фотографии у себя на фейсбуке, как уже через десять минут у меня в комментариях началось столпотворение и бурная словесная драка на тему «она или не она».

Это нормально. Хотя такой спор абсолютно беспредметен, бесполезен и не даст никакого результата, сам факт его возникновения — вполне нормален.

Ненормальным было совсем другое. У меня на фейсбуке — 25 000 подписчиков и друзей, однако в комментариях светится только чуть больше сотни постоянных комментаторов и всех их я знаю в лицо.

Теперь же ко мне в комментарии привалила толпа совершенно неизвестных мне персонажей, которых у меня ни в подписчиках, ни друзьях — сроду не было. И все поголовно с одними и теми же тремя стандартными аргументами «против».

а) Форма ушей у женщин разная (по факту же на этих фотках ушей можно разглядеть лишь общие контуры ушей).

б) Одна женщина старше другой (при увеличении фрагмента до состояния видимости отдельных пикселей о признаках возраста говорить довольно нелепо)

в) У женщин разная линия волос на лбу (на деле ракурс съемки, увы, не позволяет точно оценить эту линию).

Нельзя сказать, что ситуация сильно впечатлила меня, но задуматься заставила. Обычный человек, рассуждая о похожести людей на фотографиях вряд ли будет оперировать специфическими профессиональными терминами, вроде «линии волос на лбу» или «рисунок мочки ушей». Но то есть он, конечно может это делать, но все же в массе своей будет смотреть на совсем другие вещи.

Использовать такую терминологию он будет только в том случае, если подцепил ее в готовом виде где-то на стороне. А где он ее мог подцепить? Ну как версия — в методичке, полученной от куратора, или на инструктаже где-нибудь в «Ольгино». Или пересекшись где-то в сети с тем, кто такой инструктаж проходил.

Ну, не секрет в общем-то, что в сети полно персонажей, которые усиленно занимаются поднятием своей самооценки, демонстрируя окружающим, как много они знают. Прочитав где-то, как им кажется, умную вещь, эти персонажи начинают ходить по комментам и эту умную вещь всем активно рассказывать, чтобы и их сочли за умных.

А сентенции насчет «ушных раковин» или «линии волос на лбу» — они и вправду выглядят «глубокомысленно» и «умно».

Короче, я сделал простую и очевидную вещь. Прежде чем забанить всю эту набежавшую свору (что заняло у меня почти два часа) я прошелся по их профилям, по другим постам, где обсуждалась та же тема, и увидел ровно то, что и ожидал увидеть.

Костяк из нескольких десятков человек на протяжении последних часов только тем и занимался, что набрасывался коллективно на любой пост в фейсбуке, где поднималась эта тема, и агрессивно разжигал споры на тему «это разные женщины». Заводя попутно многочисленных сторонников, желающих «выглядеть умными».

Я мог бы, конечно, спросить, с какой целью это делается. Но мне кажется, что этот вопрос уже сам по себе содержит в себе ответ. Не так ли?

Ну и напоследок. В общем-то, очевидная мысль, которая никому из спорщиков в голову почему-то не пришла. Как много бы «скорых» не выезжали бы на этот теракт, это все равно — не сотни, а десятки машин и, соответственно, десятки, а не сотни врачей и фельдшеров. Все эти люди оказались на виду. Персону девушки-фельдшера, выезжавшей на такой вызов скрыть невозможно. У нее коллеги, соседи, знакомые, начальство, друзья. Да и сама она, полагаю, не изолирована от соцсетей и тот факт, что она оказалась героиней не одного миллиона просмотров, этот факт, в общем-то должен был стать известным либо ей самой, либо кому-то из ее многочисленных знакомых уже в самые первые часы истории.

Ну и где?

Где тот единственный пост, который все бы прояснил, сказав: «Да вы что обалдели? Это же наша условная Анна Петровна Иванова из условной пятой бригады скорой помощи с условной второй подстанции!»

А нет такого поста до сих пор! И вы знаете, с каждым часом шансы на то, что он появится, стремительно падают.

Оригинал можно прочесть здесь

Первая часть материала здесь