Чем отличается потреблудие у нас, в Китае и на Западе

«Потреблудие». Оно же Affluenza. Вы когда-нибудь слышали это слово? Оно обозначает патологическую зависимость человека от потребления. Настолько сильную, что ради покупки новых товаров и услуг он готов больше работать и меньше спать. Порой аффлюенца доводит до продажи человеком собственных органов.

Вообще, зависимость от потребления свойственна, как ни странно, не богатым, а бедным людям и бедным странам. Потому что потребление сегодня благодаря рекламе ассоциируется у человека с обретением счастья и свободы. Чем меньше у человека возможностей реализоваться, быть независимым и счастливым, тем уязвимее он перед этой пропагандой. Сверхпотребление страшно не только тем, что люди стали потреблять много. Беда в том, что они ради этого много работают.

Если очень внимательно поговорить с простыми людьми, жителями рабочих окраин областных центров или обитателей депрессивных моногородов, станет понятно, что у большинства из них мотивация для заработка — приобретение. У совсем бедных — одежда и смартфон. В домохозяйствах покрепче — бытовая техника. Кто уже обзавелся и ею, зарабатывает на машину. Владельцы старой «десятки» работают ради новой. Владельцы «десятки» новой трудятся на покупку Ford Focus. В сверхпотреблении есть подлый момент — оно в прямом смысле порабощает. Человек может сходить с ребенком на вечернюю прогулку, но вместо этого берет дополнительную нагрузку, ведь на нем висит автокредит. Он мог бы заняться йогой, икебаной или хоккеем на траве, но должен ходить на работу, чтобы расплатиться по кредиту за ремонт.

В странах с бедностью в недавнем прошлом сверхпотребление это всегда покупки не только не по потребностям, но и не по карману. В провинции воспитательницы берут в долг норковые шубы, учительницы заказывают кухонные гарнитуры за 500 тыс. рублей, менеджеры по продажам окон покупают по трейд-ин машину за миллион. Потому что у нас все хотят казаться богаче, чем они есть. Потому что богатство в России до сих пор означает влиятельность. Когда человек садится в машину за миллион, он тешит себя надеждой, что его будут бояться больше чем того, кто ездит на «Жигулях». И не одна Россия больна таким недугом: в потребительстве погряз Китай. Неслучайно едва ли не все леденящие кровь случаи продажи ради Айфона почки или куска собственной печени произошли именно там. В Китае придумали магазины с тысячами дешевых милых мелочей: у жителей страны после бедного коммунистического прошлого сформировалась страшная потребность в приобретении. Чтобы люди не разорялись десятками миллионов, для них открыли магазины с дешевыми товарами, которые помогают почувствовать себя богатыми и, следовательно, влиятельными. Зависимость от шоппинга называется ониоманией. Ею болеют жители бедных стран. Еще болезнь называется демонстративным потреблением.

В странах более сытых и благополучных богатство в правовом смысле дает мало, поэтому социального смысла в потреблении не по доходам там нет. Более того, в Западной Европе или Северной Америке давно вошло в моду скрывать свое состояние. Потому что там сегодня модно ответственное потребление. Модно иметь столько, сколько тебе нужно. Модно быть самодостаточным и счастливым без дорогих автомобилей. Модно тратить деньги на благотворительность, социальные, научные или инновационные проекты. Вкладывать их в позолоченные лимузины немодно. Влезать в долги ради роскоши — достойно презрение. Да, весь западный мир живет в кредит. Но кредиты там берут по потребностям. Там нет гонки за дорогими смартфонами, поэтому операторы дарят их клиентам в добавление к абонентскому контракту. А у нас в прошлом году больше 40% смартфонов были проданы в кредит на среднюю сумму около 30 000 рублей. У нас модно потреблять больше, чем ты можешь себе позволить.

На западе же — наоборот.

Поэтому Марк Цукерберг, имеющий несколько серых футболок, три толстовки худи, пару джинсов и кроссовки, неизменно вызывает в российской прессе потоки разоблачительных высказываний психологов. В нашей стране принято думать, что дешево и однообразно одетый богатый человек имеет серьезные психологические расстройства. Цукерберга, например, считают закомплексованным. Джобса, который ходил в скромном свитере и каждые полгода вместо того чтобы покупать себе еще одну машину, а старую выкидывать, сдавал ее в автосалон, считали скупым чудаком.

Но штука в том, что на родине Стива Джобса нарочитая демонстрация денег осталась уделом выходцев из криминальных районов.

У нас все не так. У нас и бедные, и богатые стремятся потреблять вовсю. Потому что им кажется, будто только через потребление они могут повысить свой статус в глазах соседей и коллег. Поэтому они не понимают, почему певица Риана или Джулия Робертс выходят на пробежку в костюме за 20 долларов, купленном в обычном супермаркете. Нашим людям смешно. И еще в России принято смеяться над тем, что запад стремится быть экологичным. Хотя ничего смешного в этом нет. Экологичное потребление это не только отказ от пластика, сортировка мусора и переход на современные двигатели. Экологичное значит умеренное. Покупать лишнее — неэкологично. Оставлять после себя много отходов — неэкологично. Стимулировать развитие легкой промышленности своим спросом на новую юбочку тоже неэкологично. Не надо заказывать больше платьев, потому что вы их все равно выбросите. Не нужно набирать по акции три упаковки йогурта вместо двух, ведь вам их не съесть, йогурты пойдут в мусорное ведро, а упаковка попадет на свалку. Итог — замусоривание природы и пустая трата молока коров, которые и без того живут в чудовищных условиях. Одноразовые подгузники удобнее многоразовых, но с ними вы за месяц производите два огромных тюка мусора.

Такие правила давно понятны на западе и совсем еще неизвестны у нас. Люди там не выбрасывают старую одежду, а сдают в благотворительные организации. Которые реализуют ее в секонд-хендах. Покупая вещь в комиссионке, западный человек держит в голове две мысли: его деньги идут на благотворительность, а приобретение старой одежды вместо новой не увеличивает спрос и не подгоняет легкую промышленность производить еще больше тряпья.

На западе существует простое и понятное слово «ресайклинг», и оно касается не только мусоропереработки. Купить пальто в секонд-хенде или с рук — это тоже ресайклинг. Или круговорот вещей в природе. Сторонники ресайклинга, ответственного потребления и антиконсьюмеризма, порой доходят до радикальных методов пропагандирования своих воззрений. Например, в той же Европе достаточно левых активистов или представителей богемы, которые принципиально не покупают новой одежды. Есть и те, кто не покупает еду, а берет ее из отходов ресторанов и супермаркетов. Ведь оборот этих заведений и санитарные нормы приводят к тому, что ежедневно в мегаполисах выброшенным оказывается столько продуктов, что ими можно накормить половину жителей города. К таким людям на западе привыкли. Ритейлеры и сетевые рестораторы списанные, но еще съедобные продукты аккуратно пакуют и позволяют волонтерам употреблять их или распространять среди людей по своему усмотрению. Там это — норма.

У нас подобное радикальное сокращение потребления до сих пор является экзотикой и существует либо в форме арт-проекта, либо в качестве политического жеста. Когда активисты арт-группы «Война» или семья Петра Павленского жили так в России — не покупая продукты и вещи, а собирая их со свалок или воруя в гипермаркетах — они подчеркивали, что это их политическое решение. Но, оказавшись в Европе, никому с таким политическим решением стали неинтересны, потому что людей западной культуры антипотребительством не удивишь. То, что в России являлось диковинкой, там нормально. Не покупаешь одежду и еду? Молодец! Так держать! А теперь иди и занимайся своим делом, потому что внести вклад в сокращение потребляемых ресурсов — задача каждого человека, а никакой не акт политического искусства.

Еще в 1965 году Эрих Фромм употребил термин Homo Consumens — «человек потребляющий». Позже социологи ввели для определения синоним — Homo Consumericus. Однако в «Википедии» до сих пор нет на русском языке соответствующих статей — нашим людям про антиконсьюмеризм читать неинтересно.

Большинство статей с критикой потребления написаны в интернете на английском, французском и немецком языках — проблема волнует лишь сытые нации, а страдают потреблудием нации голодные. Основная задача первых — рассказать вторым о том, что, вопреки рекламе, обладание вещами не сделает их счастливыми. Сытые и богатые это уже знают, а бедные — нет.

Оригинал здесь