Бело-красно-белый флаг русской поэзии

«Понимаете, если прочесть это стихотворение, становится понятно, что оно именно о том, как текущие политики — НРЗБ — отравляют отношения НРЗБ. Здесь никакой символики бело-красно-белой нет, никакого лукашенковского или иного протеста нет. Это стихотворение о любви, о том, как разрушаются отношения.

Я считаю, что это хорошие стихи, хотя, на мой взгляд, если бы их форма была строже, они выглядели бы музыкальней и выразительней. Но каждый пишет, как умеет. И, по-моему, Мария Малиновская хороший поэт. Хайп, который из-за этого вспыхнул и который весь обратился на секретаря премии, ее директора Виталия Пуханова — уж он-то здесь ни сном, ни духом к результатам этого голосования, — он лишний раз показывает степень напряжения в обществе и лишний раз показывает, что гнев народный обращается сейчас уже абсолютно на что угодно, на любое высказывание хоть чуть-чуть отличающееся. Ну, а дальше будут, как всегда, истреблять вернейших.»

Большинство же скатывается в истерики, кто-то даже демонстративно вышел из жюри премии.

Что мне напоминают сетевые разборки вокруг стихотворения Марии Малиновской? Да советский партком же! Который, «бог» миловал, я никогда не видела, но уверена, он выглядел именно так. Можно ли писать стихи с матом? (Спойлер — да). Можно ли писать, не учась в Литинституте. Конечно! Вот это вообще шедевр, процитирую — «И чего стоят убеждения (даже если они не просто имитация «прогрессивного мышления»), ради которых можно оскорбить и растоптать другого человека?».

То есть, обсуждение стихотворения с морально-нравственной точки зрения. Совсоюз исчез, а советские люди остались. Они даже укрепились в своей онтологии. Скучные. Въедливые. Мелочные. Завистливые. Показные моралисты и сторонники «всяких правил». «Господи», какая же смертная тоска!

Вообще я на дух не переношу стихи о любви. Я в них не верю. В стихотворении Малиновской героине 15 лет. Поэтому выглядит вполне убедительно. Я вообще полагаю, что влюбляться и любить — можно (интересно) только подросткам. Дальше — все пресыщенно-фальшивые, всё такое вымученное, а у большинства — под диктатом общественного принуждения.

Действительно. Люди образуют пары, чтобы «быть как все». То есть, не быть собой. Ну да. Быть как все — это в первую очередь не быть собой. А вы не знали? Есть, конечно, и взрослые, пишущие о взрослой любви. Как, например, Вера Полозкова. Но Вера Полозкова — этакая дурочка в законе. Есть еще Сола Монова — но та «в образе». Сола Монова — это про денежки. Любовь рациональных взрослых, тем более, тех, кто поддерживает (и знает зачем) товарный вид — это про денежки. А вы не знали? Ну, то есть, делали вид.

А возможна ли Лолита без Гумберта? Не только возможна, но это и есть настоящая Лолита. Что есть Гумберт? Не более, чем подлинный лик общества, вступившего в свои права раньше срока. Гумберт — это общественный диктат, некий коллективный «взрослый». Тот, кто отбирает детство, подлинность (лолиточность) через десакрализацию ее сначала сексуальностью, а потом долженствованием размножения.

Хорошо, что у меня не было авторитетов, никто не смог меня испортить. В России вполне можно научиться на чужом опыте. Не как надо. Но как не надо. Нет красивых биографий. В литературе, например. Один Сорокин возвышается как памятник. Но мне этого мало.

Русская литература давно проиграла гламуру. Да, да. Одна гламурная дива с обложки впечатляет больше, чем вся школьная литпрограмма. Это очевидно. Но вы в этом никогда не признаетесь. Поэтому вы отвергли гламур. Чтобы не раздражало. Не корежило взгляд. Не нервировало потребителя духовности. Ресентимент удобней переживать в коммуналке, на кухоньке, с дурным пейзажем за окном, с бодипозитивными подружками. Даже с премией «Поэзия» вышло дико. Все нервничают (и потому!) что ее получила молодая красавица. Ну как так? Не по правилам. Не честно.

Это все такое лукавство — разговоры о том, что кто-то войдет в вечность, чем якобы покроет жизненные страдания и пр., и пр. Вечность — пустой модернистский холодильник. Там ничего и никого нет. Люди хотят славы сейчас. Преференций — сейчас. Признания — сейчас. А некоторые и власти хотят сейчас. А не после смерти «гаранта». Социальный апокалипсис — тот момент, когда из масок актуальны разве что антиковидные. Остальные (социальные) можно сбросить. Да они и сами отваливаются. А что за ними? Толпа безлицых.

Кто они, новые нищие, что лезут в нефтяное ГУЛАГ-ушко (а вылезти не могут)? Нарочито «духовные», внутренне-безбрежные. Бодипозитивные. Психологически (якобы) устойчивые. Проработавшие психотравмы. Беспокоящиеся о внутреннем, а не о внешнем. Отвергающие гламур. Но при этом невероятно высокомерные. Будто бы образованные. Но при этом чудовищно скучные. Словно бы умные. А на самом деле — мелочно-хитрые. Напоказ любящие себя. Инфантильно обращающиеся к себе в уменьшительно-ласкательной форме. Отчего же любовь ваша не приносит дивидендов? Отчего так жутко выглядите вы? Отчего так уныла жизнь ваша? Да от того, что за любовь (даже и в первую очередь) к себе вы платить не хотите ни копеечки.