Социальная депрессия на фоне всепоглощающей зависти

Психоаналитики, думаю, там не понадобятся, ну если только для полного супового набора. Или там для экзистенциалистов, умученных комплексами и скрепостных, мающихся духовностью на досуге. Прекрасный будет магазин. Коммерчески выгодный и на пользу людям.

Что же касается комплексов, то сомнение у меня в них большое. Я верю в четыре основных комплекса — безвластия, бедности, нахождения внизу социальной лестницы и в комплекс уродства. Остальное — от лукавого. Точнее — не от лукавого. От угрюмого, скорбного, с бородкой и в беретике.

В обществе будущего определенно должна быть услуга по созданию зависимостей. Ведь человек без зависимостей, вопреки утверждениям медицинской мафии и ЗОЖ-агитаторов — это практически полутруп, астеническая личинка, воплощение тщеты.

«Привычка свыше нам дана — замена счастию она», — писал поэт. А у некоторых и привычки к жизни-то нет. Каждый раз как заново рождаешься, просыпаясь. Прелести никакой, лавкрафтовский ужас обволакивающей и каждый раз иной яви. Впрочем, о счастье я и не мечтаю. Материалисту счастье ни к чему.

В этом клинически высокодуховном пространстве профаны любят рассуждать о причинах и свойствах негативного настроя и находить ему удобоваримые объяснения. Сформировала профанов русская литература, воспевающая страдание, русская интеллигенция, воспевающая русскую литературу, кокаиновый доктор Фрейд и психоаналитики в принципе.

Мне-то депрессия и вовсе не видится болезнью, в той, во всяком случае, мере, чтобы пользоваться тиражируемой пропагандой ради ее устранения.

Собственно, причина страдания, как правило проста и известна самому человеку. Например, ежели человек живет плохо, на грани бедности, нищеты, странно лечить его таблетками или задушевными беседами (а последнее еще и подло). Надо просто дать ему возможность заработать денег.

В качестве доказательства этой теории можно было бы открыть в рамках Депрессивного Магазина особый Денежный Филиал. Там клиенту с определенной периодичностью будет выдаваться энная сумма. Уверена, люди будут здороветь на глазах. Ну а серьезно если, как я уже писала, всего-то и надо русскому человеку — нормально пожить. Да кто же даст? К слову, моя предвыборная инициатива с БОД — ровно об этом.

Из всех депрессий наиважнейшей для нас станет социальная. Ведь современный постмодернистский человек давно научился жить в полностью обрушенном метафизическом мире, в экзистенциальной пустоте (кстати, что это, как это предписано ощущать?) А вот в мире отсутствия социальных лифтов и перспектив, жизнь для него, поистине, невыносима.

Постсоветскому, обделенному всем и во всем человеку присуща звериная какая-то зависть, неизбывное чувство торжества, связанное со сгоревшей у соседа избой. Это неудивительно для общества нарушенных иерархий, но каждый раз меня пугает это литературное, комическое и страшное одновременно торжество нижайших чувств.

Известная в узких кругах журналистка разразилась целым постом, в котором сквозит и плохо завуалированное желание унизить других, и воинствующее торжество посредственности:

«Наконец закончилась череда постов о достижениях и провалах года. Слезы наливаются. Меня в этих отчетах неизменно порождает традиция наших людей лгать самим себе и делать вид, будто потери и провалы добавляют им уверенности в будущем. Ну неправда! Женщина пишет, что в минувшем году лишилась работы дважды, у нее нет денег, живет в долг. А в конце вдруг сообщает, что это испытание придаст ей сил, что теперь она знает, что может много выдержать и что два стрессовых увольнения пойдут ей на пользу.

Но ведь это неправда! Дважды смена работы, провал в трудовой книжке, откат в карьере. Да и карьеры, как таковой, у нее не случилось, женщина работает на едва ли не низовой офисной должности. У нее и так было мало шансов на успех, а теперь их почти не осталось. Два увольнения с треском это беда, и, скорее всего, после нее уже не выбраться.

Или другая вдруг сообщает, что от нее ушел муж, предварительно хитро оформив на себя совместное имущество. Она сидит на веранде дачного домика (из которого ей придется после праздников убираться), пьет чай с лимоном и твердит одно да потому, что предательство мужа сделает ее сильнее. Да не сделает! Оно сделало бедолагу бездомной, оставило на улице, ей предстоят годы судов за призрачную возможность вернуть хотя бы долю в квартире. Все, это конец!»

Получается замкнутый круг, сансарная закольцованность, самозатягивающаяся петля. Те, кто всю жизнь чувствовал себя униженными, знают одну лишь меру справедливости — унижение других. Часто такие люди в шизоидных своих отчаянных «прозрениях» видятся себе этакими «Воландами», вершителями судеб. Притом, для того, чтобы почувствовать в себе «магические способности», им достаточно просто зафиксировать несчастье другого и связать его с собственной жизненной и мировоззренческой позицией, более напоминающей нелепую позу во время сна — сна разума.

Им в действительности мерещится, что гипотетического врага (ибо, как правило, «враг» и не знает об их существовании) настигло некое вселенское возмездие и что характерно, именно с их подачи. Интересно, что проведя жизнь в бессмысленных наблюдениях за другими, они упустили массу времени, сил и ресурсов, которые они могли бы потратить на самосовершенствование.