Смерть за идею как моральная афера

Современная психология, да и психология в принципе — это попытка закрыть гештальт пустоты. Той пустоты, той зияющей бездны, в которую под страхом безумия запретили вглядываться. Но при этом ее продолжают закидывать иллюзорной мишурой благих намерений, просроченными ожиданиями, устаревшими ценностями. В мире скоростей и возможностей этот гештальт можно закрыть только материальным и информационным ресурсом. Простейший пример — ваше здоровье и состояние вашего счета. Если вы здоровы, богаты и умны, психолог вам, скорее всего, не потребуется. Так не назвать ли нам гештальт гешефтом?

С точки зрения этого, на мой взгляд, безусловно верного вывода, интересно взглянуть на тот мир, который недавно, казалось бы, исчез в небытие, а теперь его пытаются возродить вновь, причем через кровь и насилие, а именно — мир идей и борьбы идей.

Кто хочет, чтобы люди шли умирать "за идею", как с той, так и с другой стороны (условного зла и условного добра) — идейные некрофилы, не столько порождение модерна, сколько совка с его пионерами-героями, "жизнью-борьбой" и пр., и пр. Этот мир кажется им "ненастоящим", "постмодернистским". На самом деле — ненастоящие вы, состарившиеся "книжные мальчики", прожившие всю жизнь в пыльных библиотеках и фантазиях. Тайная ваша мечта абсолютно социалистическая — лишить других того, чего не было у вас. Идеи ваши — концентрат бессмысленности, ее оборотная сторона, чем вы заполняете собственное субъектное отсутствие. И ладно бы вы призывали людей броситься в бой в момент ревситуации. Это хотя бы имело бы практический смысл. Вы хотите, чтобы они умирали просто так, ради красивых фраз, патетических речей, чтобы вы наконец-то что-то почувствовали, чтоб ненастоящее на миг стало настоящим, а потом вновь утонуло в болотистой скучной наволочи гробыденности.

Поколение, которое оставило нам руины, подсунуло нам вместо жизни суррогат из устаревшей макулатуры и лозунгов, предлагает за этот суррогат умереть. Бесплатно. Умереть за азиатский ковер на их стене. За манную кашку в детсаду. За липкий компот. За подгнившую березу. За идеализм сумасшедших. За преференции подстрекателей. За имперский небутерброд. За статус диссидента. За некрофилическое "как здорово, что все мы здесь сегодня собрались". За патологическую общность нищих. За бредни леваков. За профанический героизм. За советскую фантастику. За не смогших стать драконами. За "жизнь — борьба". За лоховской гештальт. За "прекрасную Россию будущего", данную другим в донатах. За кликуш-графоманов. За лукавых вождей "революции". За все, кроме того, что интересует людей на самом деле — достойную жизнь и собственно, власть, к чему и стремится политический субъект, а не управляемый индуцированным безумием шатун-пассионарий.

Я не доверяю людям с горящими глазами. Это либо безумцы, либо провокаторы. А часто и два в одном. А вообще "русский" мир полон городскими сумасшедшими, этаким големами, изготовленными на "метафизических идейных фабриках", странными мутантами, проспавшими всю жизнь между страниц пыльных фолиантов. Импринтингованные лозунгами, кричалками, страшилками. От уже упомянутого "вся жизнь борьба" до "дойти до самой сути" (это похоже про апокалипсис!) и "душа обязана трудиться". Заметьте — душа обязана, а мозг — нет. Так что не удивляйтесь, что все эти "с горящим сердцем" — сплошь безголовые, не могущие сложить дважды два.

Часто люди, пытающиеся вступить со мной в спор на вышеизложенные темы, прибегают к аргументации посредством авторитетов. Например, в ход идет цитата Гёте: „Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой!“

Данная фраза только звучит красиво, притом произносят ее, как правило, те, кто сам не готов следовать своим же воззваниям. Напомню, что сам Гёте предпочел службу в тайной канцелярии, а не в какой-нибудь, прости "господи", кавалерии. Пафос призыва обратно пропорционален степени участия самого оратора. Вообще, я хочу обратиться к тем, кто продолжает звать нас “в бой” с пафосом пропагандистов 1930-х годов. Притом, отмечу еще раз, что мои выводы касаются как представителей национал-патриотической, так и части либеральной общественности, особенно леволиберальной. Вам давно никто не верит. Да и сами себе вы уже верите с трудом. А если верите, еще хуже. Вы слишком увлеклись и потеряли связь с реальностью. А реальность такова, что революционных романтиков в ней не осталось. А те, что есть — либо дети, либо люди неуравновешенные, либо откровенные злодеи и убийцы.

Здесь расчет на гуманистическое и гуманитарное простодушие, которое, как многим ошибочно кажется, продолжает подспудно руководить мотивациями людей. Сохраняется устойчивая иллюзия, что логика дает слабину там, где мы касаемся вопросов морали. Однако, этот метод не только не сработает. Он приведет к прямо противоположному результату. Это будет неизбежный кризис самих моральных и гуманистических концепций как таковых, который и так происходит в режиме онлайн. Никто не станет совершать самоубийство, пусть и социальное, во имя химер. Люди подспудно понимают, что имеют дело с моралистской аферой. Когда речь идет о жизни и смерти, о реальных технических перспективах существования вообще, у людей включается рацио. Сейчас оно включено как никогда. И даже заглушаемое эмоциями, на выходе оно победит.