Михаил Сандлер: мы еще нужны на Западе

ОТНОШЕНИЕ К «НАШИМ» ЛЮДЯМ

Между строками подобной риторики прослеживается мифическое разделение на «их и нас», мол, «они нас за людей не считают», «мы для них — рабы», «мы им нужны только как рынок сбыта/сырьевой придаток/колония/вассал» и т.д.

Вот несколько примеров.

«Нас никто на Западе не ждёт. Прежде всего, в нас видят людей, которые работали бы на тех, кто уже в Европе состоялся.» Владимир Шугля, председатель Тюменской общественной организации «Союз – интеграция братских народов»

«В национальном государстве даже вашим внукам, никогда не знавшим русского языка, будут постоянно напоминать, что они — «русские», люди второго сорта.» Алла Бронь, Regnum )

«Частично они [западные части Украины] находились в Чехословакии, частично в Польше, в Венгрии. И нигде и никогда они не были полноценными гражданами этих стран. (…) То, что они были людьми второго сорта в этих государствах подзабылось. Но в исторической памяти, под коркой, где-то в душе там закопано.» Владимир Путин (2014 год)

«Не будет Украины на Западе. Её там никто и не ждет.» Александр Лукашенко, президент Беларуси (2015 год).

Интересно то, что люди, распространяющие миф о своей «второсортности» на западе, это зачастую те же люди, которые обвиняют наивную Европу в излишней толерантности к «понаехавшим мусульманам». В целом, для целей демонизации Запада эта риторика очень подходит и, увы, на людей мало где бывавших и не общающихся регулярно с иностранцами она производит заметный эффект. Словами ребёнка этот эффект можно описать как «Ну и не надо! Мы сами тут без вас песочницу построим. И вам ещё покажем!» Собственно, примерно на этой логике строятся все постсоветские интеграционные проекты.

РАВЕНСТВО БЕЗ КУМОВСТВА

Мне же, как человеку, жившему с раннего юношества в западном обществе, получившего там хорошее образование, сделавшего успешную карьеру и ни разу не столкнувшегося даже с малейшим проявлением некой неприязни или недоверия к себе в связи с моим происхождением, намеренная предвзятость этой риторики очевидна. Равноправие и плюрализм являются основополагающими ценностями западной культуры. Это значит, кроме прочего, что люди не делятся на своих и чужих. Конечно, не все живут по этому принципу («своя рубашка — ближе к телу» у многих срабатывает всё равно), но именно равное отношение ко всем людям в западном обществе считается нормой. Отсюда и сравнительно низкий в большинстве западных стран уровень кумовства, расизма, гомофобии, сексизма. Большинству людей не важно, кто ты, откуда и кому молишься. Важно - что у тебя в голове и чем ты можешь быть полезен.

За все свои годы жизни в западной Европе я в этом много раз убеждался. И я знаю многих восточных европейцев, некогда эмигрировавших в западную Европу и занимающих сегодня достойные места в обществе. Никто из них никогда мне не жаловался на некую дискриминацию. Скорее, наоборот. Помниться, работал я в одной крупной шведской компании, директором которой был поляк. И вот когда представители этой компании из разных стран однажды созывались на конференцию в Стокгольме, шведские коллеги обратили внимание на странное обстоятельство. Всех делегатов расселяли в отдельные гостиничные номера, но вот поляков директор, почему-то, решил поселить в квартиры по несколько человек. Странно, что именно шведские коллеги этому возмутились, увидев в этом несправедливость и дискриминацию. Директор же, похоже, действовал по принципу «нашим и это сойдёт».

«НАШИ» СТРАНЫ НИКТО НЕ ЖДЕТ?

Ну это — про эмиграцию. И тут антизападные демагоги скажут «Ну конечно! Утечка мозгов из восточных стран им выгодна, а вот сами эти страны там в их Евросоюзах никто не ждёт!» Напомню, что из 20 стран, находящихся сегодня на территории бывшего соцблока, 11 были приняты в Европейский союз: Польша, Литва, Эстония, Латвия, Чехия, Венгрия, Словакия, Румыния, Словения, Болгария и Хорватия. Как вы думаете, их там кто-то ждал? Или они силой заставили ЕС себя принять? Ведь могли, как с Турцией, 50 лет резину тянуть. Но ведь приняли! Значит, кому-то эти отсталые посткоммунистические страны с высоким уровнем коррупции и низкой покупательской способностью были нужны в Евросоюзе. Давайте порассуждаем, кому…

Формально, поводом для объединения Европы изначально была безопасность и недопущения новых войн на европейской территории.. Идея была в том, чтобы связать все страны тесными экономическими узами, создать взаимную зависимость, делающую любые междоусобные конфликты невыгодными и таким образом не допустить нового раскола Европы и новой большой войны. Хотите верьте, хотите нет, но лично я верю, что при расширении Евросоюза именно этот повод был главным. Думаете, я — наивный идеалист? Ну есть немного… Но главная причина моей убеждённости — в том, что других серьёзных выгод от расширения для старых (и более богатых) стран-членов, фактически, не было. А вот отрицательных факторов было множество:

Принятие более бедных стран в ЕС увеличивает финансовую нагрузку на бюджетболее богатых, ибо в ЕС существует система распределения дотаций и инфраструктурной поддержки, от которой выигрывают менее развитые страны.

Увеличивается конкуренция за каждый евро, который еврокомиссия выделяет на региональные программы развития.

Наплыв дешёвой рабочей силы из новых стран-членов увеличивает конкуренцию на рынке труда и приводит к росту безработицы среди коренного населения.

Упрощение доступа к более дешёвым товарам и услугам создаёт угрозу для местного бизнеса и побуждает его переезжать в более дешёвые страны.

В восточной Европе коррупция и преступность — значительно выше, чем в западной, и она тоже вступает в Евросоюз.

В конце концов, доля голосов каждой из стран в европарламенте и совете министров сокращается с принятием каждого нового члена. Соответственно, власть и влияние правительств Германии, Испании и Финляндии в ЕС с принятием каждого нового члена сокращается.

Поэтому, ни для властей, ни тем более для населения западноевропейских стран никаких материальных выгод от принятия в ЕС восточноевропейских стран нет. Соответственно, если кто-то и «ждал» Польшу с Литвой в ЕС, то это был не обыватель, для которого собственный достаток — превыше всего. Так кому, кроме идеалистов-космополитов, нужны новые бедные страны в составе ЕС?

Как экономист и человек бизнеса могу вам сказать, что такие страны на западе в первую очередь нужны нам, бизнесу. И нет, не как рынки сбыта. Для сбыта в первую очередь интересны большие и богатые страны с высокой покупательской способностью.

МЫ ИМ ВЫГОДНЫ

Интеграция бедных развивающихся стран восточной Европы в западное сообщество нам выгодно по следующим причинам:

Благодаря наличию дешёвой и образованной рабочей силы и низким налогам эти страны, после снятия всех торговых барьеров и таможенных пошлин, являются гораздо более выгодными площадками для бизнеса, чем западноевропейские страны. Если я хочу запустить новое производство, я лучше построю завод в Польше, чем в Германии. И людей найму там же. А экспортировать буду в богатую Германию. Немецким производителям будет трудно со мной конкурировать, потому что у них издержки больше, и они постепенно тоже начнут переносить своё производство куда-нибудь в Хорватию или Румынию. Эти процессы уже давно идут и многие западноевропейские компании уже перенесли свои производства и офисы в страны восточной Европы, вошедшие в ЕС.

Как следствие, благодаря этой конкурентоспособности восточноевропейские рынки стали более выгодными для инвестиций, ибо экономики теперь растут быстрее, чем в западной Европе (в том числе благодаря дотациям и поддержке из бюджета ЕС). Вкладывать деньги в бизнес в этих странах уже не так сложно и не так страшно, ибо теперь они следуют общеевропейским торговым правилам, подчиняются единой судебной системе, которая защищает бизнес от произвола местных властей.

Далее, мобильность рабочей силы при открытых границах и готовность восточноевропейцев работать за меньшие деньги приводит к демпингу зарплат в западной Европе, что безусловно выгодно для европейского бизнеса и усиливает его конкурентоспособность по отношению к американскому и азиатскому.

Антиглобалисты и националисты любят обвинять международные образования вроде ЕС в плутократии и служению международным корпорациям в ущерб народу. С позиции британского электрика в этом действительно есть зерно истины. Однако взглянув на эти два списка факторов, становится довольно очевидно, что интересы экономик наших восточноевропейских стран сильно совпадают с интересами как раз международного бизнеса. И те, и другие, выигрывают при интеграции в западноевропейское экономическое пространство. Проигрывают от этого экономики богатых западных стран. Можно сказать, что это — цена единения. Если националисты всё не развалят в ближайшие десять лет, то постепенно экономики востока и запада выровняются. Переток бизнеса в восточную Европу приведёт к дальнейшему росту зарплат и покупательской способности в этих странах, постепенно уменьшая их конкурентное преимущество для инвесторов и ослабляя дефляцию доходов в западной Европе.

Что же касается всякого рода евразийских интеграционных проектов, то тут у восточноевропейцев ситуация — обратная, т.к. по сравнению с центральноазиатскими странами Беларусь, Польша, Украина и Россия как раз оказываются в ситуации западноевропейских стран в ЕС — есть, что терять, а польза — очень сомнительная. И если в ЕС хотя бы заложена идея мира на континенте, ради которого богатые страны могут на время пожертвовать своей экономической выгодой, то идея формирования альтернативного союза бедных и очень бедных, скорее является вызовом предыдущей идее, нежели чем объективно полезным.