Эксперты: без Лукашенко независимой Белоруссии давно бы не существовало

Недавно аналитик Московского Центра Карнеги Максим Саморуков оценил ситуацию, сложившуюся в Белоруссии за время правления Лукашенко так:

«Белорусское общество давно переросло своего бессменного правителя с его сельским популизмом. Стране, где IT – одна из главных статей экспорта, а количество шенгенских виз на душу населения самое высокое в мире, нужна куда более сложная и гибкая политическая система, чем может предложить Лукашенко. (...)

Убери его, и на месте последней диктатуры Европы окажется небольшая, упорядоченная и довольно благополучная страна, которая лучше всех на постсоветском пространстве готова вступать хоть в ЕС, хоть в НАТО.

Но в ситуации, когда режим в своем развитии безнадежно отстает от общества, нет ничего необычного. Особенно если сохранению такого режима способствуют геополитические расклады.

Околофашистские диктатуры Южной Европы выглядели анахронизмом еще в 1940-х, после окончания Второй мировой войны. Но это не помешало им простоять еще тридцать лет, пока коммунистическая угроза не спала. Также и Лукашенко может еще долго сидеть на линии геополитического разлома, пока Западу и России не надоест соревноваться за влияние на постсоветском пространстве...»

Эти выводы подтверждает и профессор Рэдфордского университета Григорий Иоффе, который лично знаком с Лукашенко и посвятил Белоруссии две своих книги «Переоценивая Лукашенко: Беларусь в культурном и геополитическом контексте» и «Понять Беларусь: почему западная внешняя политика не попадает в цель».

По мнению Иоффе, которое он высказал в интервью «Медузе», в последние дни стало окончательно ясно, что Россия в белорусском политическом кризисе поддерживает Александра Лукашенко — и даже вроде бы готова оказать ему экономическую помощь, а при необходимости, и силовую. Чем бы ни закончились протесты, Лукашенко уже практически перечеркнул главное достижение своего правления — реальный суверенитет страны, которым, и это парадоксально, страна обязана именно ему.

Вот несколько самых важных фрагментов из этой беседы:

О достижениях Белоруссии

Там на порядок меньше [чем в России] заброшенных сельхозугодий — на обочинах дорог не растет борщевик в человеческий рост. Малые города, а не только областные центры и Минск, выглядят весьма прилично. Доверие к системе здравоохранения и социального обеспечения достаточно велико, есть ощущение защищенности. Система ГОСТов пищевой промышленности советского времени сохранена, сеть санаториев и домов отдыха сохранена и развита.

Беларусь не Украина, там только в Гродненской области есть кое-где довольно плодородные почвы. На этом фоне шесть миллиардов долларов сельскохозяйственного экспорта для Беларуси — это достижение! В то же время Лукашенко не пошел по пути деиндустриализации, благодаря чему сохранил занятость в промышленности значительной части населения. В конце концов, не допустил там появления олигархов — тоже, знаете, не самое европейское явление.

И еще не забывайте, что на протяжении многих лет, чуть ли не с 2008 или 2009 года, Беларусь получала больше шенгенских виз на тысячу жителей, чем любая другая страна мира, чьи граждане нуждаются в визе для посещения стран Евросоюза. Это очень открытая страна, она уже давно не отделена от западного мира.

О зависимости от России

Все страны такой величины всегда от кого-то зависят. То, что Россия продает нефть и газ по сниженным ценам в обмен на геополитическую лояльность, и учитывая наличие Союзного государства, а также Евразийского экономического союза, — это совершенно нормально.

Структура экономики досталась Беларуси от Советского Союза. Не Лукашенко придумал, что два белорусских нефтеперерабатывающих завода сидят на нитках трубопроводов из России. Не Лукашенко придумал, что уровень газификации в Беларуси намного превосходит уровень газификации в России, от которой она весь этот газ получает. Не при Лукашенко Беларусь была сборочным цехом — советская метафора, но точная — для промышленности СССР. Таково наследие 30 последних лет пребывания в составе Советского Союза.

О «победе» Лукашенко на выборах

Безусловно, 80% — это надутый показатель, прежде всего с помощью досрочного голосования. Конечно, в нем не приняли участие никакие 42%. Думаю, в реальности их было на 15–20% меньше, но почти все, кто пришли [голосовать досрочно], проголосовали за Лукашенко. Отнимите эти цифры от 80% — и получите более или менее реальные цифры. Так что он вполне мог и без накруток победить в первом туре с результатом в 53–58% голосов.

Потому что, во-первых, в Беларуси 2,7 миллиона пенсионеров. Во-вторых, в Беларуси более миллиона бюджетников. В-третьих, (...) еще 15–25% людей с умозрением, отличным от так называемых западных ценностей, ностальгирующих по поводу Союза. То есть из 6,8 миллиона избирателей электорат Лукашенко — это не менее половины.

Эти люди ценят спокойствие, инфраструктурную обеспеченность, работающее здравоохранение и т. д. и т. п.

Другое дело, что 26 лет у власти — это многовато в любом случае. Что он, английская королева, что ли? Власть коррумпирует, а абсолютная власть коррумпирует абсолютно. Привык он.

О насилии

Белорусское общество восстало против насилия, это хорошо. Значит, в следующий раз его будет меньше. Тем более что сейчас уровень жестокости оказался запредельно высоким. Части, которые отправили на улицы, — это спецназ, его обычно не выпускают, когда протест вовлекает в себя 200 тысяч человек. В данном случае произошла неадекватная реакция: выпустили ОМОН, дали ему карт-бланш, когда это могло только стимулировать дальнейший протест.

О чем это говорит? На мой взгляд, не только о повышенной репрессивности, заложенной в самой системе, но и о том, что сам Лукашенко и все его окружение потеряли чутье. Это чутье долго ему не изменяло. В 2011 году он давал мне два интервью общей продолжительностью в семь часов. Это был интереснейший для меня опыт, о котором у меня сохранились ностальгические воспоминания. Так вот, меня тогда поразило, что даже после полутора десятилетий у власти он держал руку на пульсе. Но в условиях, когда получаемая тобой информация жестко фильтруется, с течением времени притупляется чутье. Он мог бы уйти красиво, если бы до этого додумался. Теперь он тяжело ранен, возможно, смертельно, хотя это еще не факт.

О будущем

Ему все равно не вернуть Беларусь к тому состоянию, в котором она была до того, как это все началось. То, что произошло девятого числа и позже, уже никогда не забудется. Конечно, он сидит последний срок. Конечно, он травмирован. Конечно, тот раскол, который и раньше был, теперь приобрел черты непримиримого. Ничего там уже не склеить. Единственное — говорить, что его дни сочтены, все же преждевременно.

Но он теперь находится в полной зависимости от Москвы. Он растерял политический капитал, который приобрел на Западе. Москва прекрасно видит, что Лукашенко смертельно ранен, и это ее вполне устраивает. Теперь он подпишет все интеграционные карты, включая 31-ю. Все козыри сейчас у России, а виноват только сам Лукашенко. Ведь вся избирательная кампания Лукашенко, если она вообще была, строилась на россказнях о российской опасности. А теперь он переобулся в воздухе, видит опасность исключительно на Западе, звонит Путину, умоляя: «Помоги мне».

Если бы Москва хотела его убрать, она бы уже это сделала. Тем более белорусский протомайдан не выступал с антироссийскими лозунгами. И вся эта символика — бело-красно-белые флаги — совершенно не такого свойства. Это не флаги ЕС или Украины, как было во время протестов 2010 года. Но, видимо, Москву устраивает нынешняя ситуация полного разоружения Лукашенко. А стратегически она, может быть, просто ждет нахождения компромиссной фигуры.

(...)

Лукашенко подружился со многими на Западе, включая людей, которые оказывают влияние на политические решения, и они давно пришли к выводу, что сохранение суверенитета и государственности Беларуси гораздо важнее, чем распространение демократии. Потому что на его место может прийти кто-то другой, и он очень быстро сдаст суверенитет.

С учетом размытой идентичности белорусов я могу уверенно говорить, что без Лукашенко, точнее, без его авторитарного режима, Беларусь стала бы Крымом гораздо раньше самого Крыма. При бурных и продолжительных аплодисментах значительной части белорусского общества. Сегодня тех, кто аплодировал бы такому повороту судьбы, существенно меньше, чем, скажем, до 2003 года. И это заслуга брутального режима Лукашенко.

Да, это драма или даже трагедия Лукашенко как человека, но это не отменяет его заслуги как отца белорусской государственности, как человека, без которого вообще, с моей точки зрения, уже давно не было бы независимой Беларуси.