Сожжен тираж эротической прозы, пролежавший на складе пять лет

Наталья Рубанова

Сборник «Я в Лиссабоне. Не одна» – своеобразный привет роману «451 градус по Фаренгейту» Брэдбери, где описывается тоталитарное общество, в котором, как известно, все книги подлежали сожжению.

…Вот и от этой книги сохранилось всего несколько экземпляров - теперь уже, так получается, коллекционного издания. Один томик прижился в калифорнийском университете Беркли, аккурат на полке «Banned in Russia». Остальные, почти три тысячи, сожжены – все, ну или почти все, за редким исключением.

Между тем, книга эта, подвергнутая экзекуции, - хотя и не самая обычная, но и не настолько шокирующая, ничего экстраординарного в ней нет. Формат 84х108 1/32. Тираж 3000. Подписана в печать 20.11.2013. Сборник эротических новелл.

Книга, как уже было сказано, сожжена (3000 экземпляров) – хотя, похоже, все это время, с тех пор как ее приговорили к уничтожению, у исполнителей «казни» рука не поднималась.

Владимир Гиляровский в 1888-м, после сожжения его «Трущобных людей», писал:

«В Москву я вернулся успокоенным и даже с некоторой гордостью: автор запрещенной книги!»

Тогда запрещенные цензурой книги сжигали в Сущёвской полицейской части, и Гиляровский на казни своего детища присутствовал.

Заметьте, что «Трущобные люди» – последняя книга, сожжённая в царской России, потом книг не жгли, а «просто» резали, подвергали купюрам, переписывали – в общем, «пытали», всячески измывались, но все-таки не жгли...

До такого варварства, в общем, не доходили. Стало быть, наша книга, более чем через сто лет, стала следующей, которую казнили.

Перестраховавшиеся юристы издательства АСТ, принявшиеся с неподдельным интересом листать «греховную» книгу, похоже, о «странностях любви» никогда не слышали: в результате тираж так и не попал со склада в магазин.

В общем - как бы чего не вышло: усмотрели в книжке с картинками (великолепные «ню» предваряют каждый из 23 текстов), «пропаганду порнографии и гомосексуализма». Дело было в 2014-м – видимо, именно тогда, пять лет назад, решили закрутить гайки, и в «интимной сфере», как выяснилось, - тоже. О чем свидетельствует, скажем, такая деталь: в свое время маркетологи попросили убрать с обложки книги слово «эротические», оставив только слово «новеллы».

Когда же макет отправляли в типографию, издательские борцуны за нравственность решили цензурировать и так называемую «пластмассовую эротику»: на обложке изображены манекены. Директивы, поступавшие с самого верху, от начальства, - «надеть на кукол трусы» и пр. – редакторы, стиснув зубы, стоически сносили: уж больно хотелось выпустить книгу, среди авторов которой были, в частности, популярный польский писатель Януш Леон Вишневский, лауреат премии Набокова Валерия Нарбикова, лауреат премии Довлатова Мария Рыбакова, лауреат «Русской Премии» Татьяна Дагович, прозаики Улья Нова, Константин Кропоткин, Владимир Лорченков и Вадим Левенталь, репортер Марина Ахмедова – финалист почившего «Русского Букера», поэтесса Лия Кергетова… В том числе и автор этих строк, Наталья Рубанова, лауреат премии «Нонконформизм» - как и писатель Андрей Бычков. Были и другие.

История эта, возможно, так и не всплыла бы в СМИ, кабы не фейсбучный пост одного из литераторов, чей текст вошел в злополучный сборник.

Пост появился совсем недавно: писатель узнал о сожжении сборника и пришел в ужас.

«Сожгли, представляете? Они сожгли. Был в книге и мой рассказ… Книга должна была увидеть свет в начале 2014 года, но до магазинов так и не добралась. Всякое бывает, подумал я, и забыл эту историю. Однако сегодня она ко мне вернулась. Тираж книги, оказывается, сожгли. Я специально еще раз напишу: книгу эротических рассказов сожгли! Почему? Потому что там был рассказ, где один андроид имеет отношения с другим андроидом. Нам сказали: «Вы что! Это же пропаганда гомосексуализма». Как вы считаете, какой вменяемый издатель возьмет книгу хотя бы с намеком на это? Магазины «Москва», «Библиоглобус», «Дом книги», «Буквоед»… они эти книги просто не берут. Вот куда их писать? Куда их издавать?...» Вы звери, господа! Книгоиздатели, цензоры, вы все, придумавшие жечь книги. Вы сожгли какую-то часть меня!».

Сожгли - несмотря на то, что в свое время заключения о «Лиссабонском Деле» писали специально для юристов АСТ известные в литературной среде люди. Скажем, литкритик и член литературной академии «Большая книга» Анна Наринская: «Эротическая проза, подобная новеллам, собранным в сборнике «Я в Лиссабоне. Не одна», – часть мейнстрима современной словесности. К началу XXI века литература и кинематограф успели раздвинуть рамки нашего восприятия до такой степени, что подобные сюжеты, поданные в художественном контексте, оказываются для читателя частью определенной традиции и рассматриваются с большой долей условности. Ни о какой порнографии здесь не может быть и речи. Задача литературы – описывать жизнь во всей ее полноте. Так что невозможно замолчать такую важную ее составляющую как чувственность, какими бы странными на взгляд «среднестатистического» человека ни были ее проявления. Искусство не было бы искусством, если бы предлагало нам только картины конвенциональных и благопристойных любовных отношений».

Член ПЕН-клуба, доктор философских наук Константин Кедров отозвался о «греховном гомоандроидном» рассказе Дениса Епифанцева так: «Джеймс», входящий в сборник любовно-эротических новелл «Я в Лиссабоне. Не одна», является художественным текстом и не имеет отношения ни к так называемой гомопропаганде, ни к порнографии. Иначе пришлось бы повторять уже пройденные ошибки с запретом «Улисса» Джойса и произведений Андре Жида, что совершенно недопустимо! Рассказ «Джеймс» представляет собой попытку заглянуть в душу Существа, получившего человеческое тело, и как бы заново и впервые его обретающего. Еще Платон писал в своих гениальных трактатах, что только на крыльях Эроса художник способен воспарить в небо. Цель порнографии, в отличие от литературы, – грубый телесный физиологизм, и ничего другого. У всех авторов сборника совершенно другие цели».

Известно, что в свое время и бунинские «Темные аллеи», эталон любовной прозы, тоже считались порнографией.

И что тогда говорить о «Лолите»? Или описание душевных мук педофила наносит меньший урон нравственности постсоветского человека, нежели зарисовка однополых отношений? Причем таких, что совершаются, пардон, «по обоюдному согласию» (важное для юристов уточнение).

В этом сборнике под одной крышей собраны авторы из России, Польши, Израиля, Америки, Германии, Украины. Проиллюстрировала сборник, в котором представлены самые разные по темпераменту и исполнению сюжеты, художница и прозаик Каринэ Арутюнова. В предисловии к сожженной книге она пишет: «Что такое, в конце концов, эта самая эротика, чтобы уделять ей так много времени и внимания? Можно и вовсе запретить. Но, странная штука, заметьте: чем больше ее запрещают, тем больше ее остается. Она, как тесто, выползает из тесной кастрюли, растет на дрожжах, того и гляди, перельется через край».

Так и есть.

«В сущности, есть лишь один вид психической ненормальности – неспособность любить»

Именно этот эпиграф Анаис Нин, предваряющий «пост-декамероновские» новеллы, говорит о состоянии нашего общества.

А ведь все тексты этого издания – и довольно целомудренные, и весьма откровенные – объединяет одно: предельная искренность и открытость их авторов, чей писательский дар, слава Богу, не отягощен синдромом ханжи. Ибо именно литературная дерзость, как правило, дает пищу для ума, именно она, благодаря таланту и внутренней свободе автора, превращает обычное, казалось бы, «соитие», половой акт, в акт любви и акт искусства.

Искусство Любить, или Ars Amandi: так называли в эпоху Ренессанса искусство наслаждения. Читайте. Наслаждайтесь.