Хуже отравленной жвачки: миф о ментальной войне Запада напоминают советские времена

Как уже сообщали «Новые Известия» советник министра обороны РФ Андрей Ильницкий заявил, что западные страны во главе с США развязали против России «ментальную войну», поскольку разжигать войну напрямую они не решаются из-за современного оружия, которое есть у России, в том числе ядерного:

«...возникает новый тип войн. Если ранее в классических войнах целью было уничтожить живую силу противника, в кибервойнах основная задача - уничтожить инфраструктуру противника, а целью новой войны является изменение ментальной, цивилизационной основы общества противника. Я бы назвал этот тип войны ментальным», - заявил он в интервью журналу «Арсенал Отечества».

По мнению Ильницкого главная угроза этой войны в том, что ее последствия проявляются не сразу, а через поколение, тогда, как уже невозможно что-либо изменить, а основными принципам противостояния ей он назвал суверенизацию интернета, обучение информационному противодействию в военной и гражданской сферах, перезагрузку молодежной политики, а также возобновление диалога с «консервативным большинством».

Это заявление идет в русле путинского. В конце февраля Путин сказал, что на международном уровне Россию пытаются взять под внешний контроль, «спровоцировать внутреннюю нестабильность» и таким образом сдерживать её развитие. В Кремле говорили, что на некоторые страны оказывается «беспрецедентное давление» за сотрудничество с Россией по поставкам вакцины «Спутник V».

Кроме того, глава Центризбиркома (ЦИК) Элла Памфилова предупредила, что США предпримут попытку «оттоптаться» на предстоящих выборах в России, а глава МИД Сергей Лавров считает, что России необходимо постепенно отходить от использования «контролируемых Западом» платёжных систем и расчётов в долларах. О том, что Россия готова к тому, что её полностью отключат от мирового интернета, говорил и Дмитрий Медведев.

Не остался в стороне и лидер коммунистов Геннадий Зюганов, который написал в своем блоге:

«Если мы не отстоим Победу, не одолеем англосаксонское нашествие на нашу культуру, язык, традиции, не вернемся к великой идее социализма, единство страны не удержать. Подлинная консолидация возможна только на основе Программы КПРФ, на синтезе русской идеи и социалистического идеала!»

Вся эта антизападная кампания вызвала оторопь у оппозиционно настроенной части общества.

К примеру, журналист Глеб Сташков в связи с ними напомнил советские времена:

«Когда я был маленьким, ходили слухи, что американцы приезжают в Советский Союз и раздают советским детям отравленные жвачки.

Ничего не меняется. И даже люди не меняются. Я думаю, те самые, которые сорок лет назад болтали про жвачки, сейчас разглагольствуют о ментальной войне.

А главное – их не опровергнуть.

Тогда было не опровергнуть, потому что ни одного живого американца мы не видели. И никто нам жвачку не предлагал.

А сейчас не опровергнуть, поскольку хрен его знает, что такое ментальная война и какие у нее последствия, тем более что они проявятся через поколение.

А еще мне попалась статья «Закон свободной воли. Как уберечь себя от похищения инопланетянами?». Да не хочу я беречься! Пусть меня похитят. Такова моя свободная воля...»

Политолог Илья Гращенков уверен, что во властных структурах страны идет нешуточная борьба за идеологическое лидерство:

«В общем, только мы вчера удивились идее секретаря Совбеза Николая Патрушева, который пообещал доложить президенту о мерах по пресечению попыток внедрения западных идеалов, угрожающих общественному согласию и политической стабильности России, как его опередили ребята из Минобороны, сразу объявив ментальную войну всему западному человечеству.

Но если говорить серьезно, то высказывания Патрушева и Ильницкого – это уже внутренняя конкуренция за право выступать идеологами стратегии «Россия – осажденная крепость». Потому что для внешнего мира, как и для внутренней политики, эта концепция имеет однозначный сценарий: максимальное закручивание гаек внутри страны и переход к т.н. «политике маккартизма», т.е. не только выявления «агентов запада», но и их устранение из общественной жизни.

Зато внутри самой системы может развернуться борьба между тремя основными силами: спецслужбами (в одном из сценариев существовала идея объединение всех ветвей в единое министерство госбезопасности – МГБ), военными и гражданскими «силовиками». Все они понимают, что для простоты управления населения нужно изолировать страну от внешних и независимых источников информации, зато не очень понимают, как в таких условиях зарабатывать деньги, поддерживать экономику и выживать самим, в ситуации ужесточения внутривидовой конкуренции.

Поэтому аккуратные вбросы «осажденцев» про контуры новой политики – это не просто прощупывание почвы, но и заявка на идеологическое первенство в этой модели. Вопрос, конечно, еще и в том, каким образом может быть применена эта идеология. От мягкого варианта «театрального изоляционизма» до вполне жесткого реального, по типу советского «железного занавеса»...»