Андрей Мовчан: «Пандемия не окажет существенного влияния на мировую экономику....»

Влияние эпидемии корнавируса на глобальную экономику оценил в своем блоге экономист Андрей Мовчан:

«Человечество не раз в своей истории сталкивалось с эпидемическими цунами, уносившими от нескольких тысяч до миллиона человек. 1918, 1957, 1968 (гонконгский грипп), распространение лихорадки Эбола в 2003-2008 гг и «свиного гриппа» в 2009-10гг – это далеко не полный список за последние 120 лет. Учитывая статистику, эпидемиологические проблемы начала 2020 г., возможно, могут оказаться более масштабными по сравнению с эпидемией SARS (которая не принесла миру математически значимого снижения ВВП или волатильности рынков) и даже возможно превзойти влияние эпидемии гонконгского гриппа 1968г, экономический эффект которого оценивается в 0.5% мирового ВВП.

При этом вряд ли текущая эпидемия (пандемия ли это – покажут ближайшие два месяца) достигнет масштабов 1968 года, то есть 500 млн заболевших и 4 млн умерших. Новый вирус распространяется «хуже» (в 1968 году через месяц после регистрации первого случая заболевших было 500 000, а не 20 000, как в конце января 2020); правда сегодняшние показатели смертности (единственный разумный показатель – соотношение умерших к сумме умерших и полностью выздоровевших, остальные коэффициенты нерелевантны) сильно выше – около 8%. Но в динамике этого показателя виден быстрый понижательный тренд, и скорее всего итоговый его уровень не превысит 3-4%.

Однако это не значит, что для мировой экономики новый вирус менее опасен, чем Гонконгский грипп. Скорее наоборот: во-первых, в 1968 году никто не принимал беспрецедентных карантинных мер, которые сегодня применяются активно – а они существенно влияют на экономику. Во-вторых, доля Китая и других стран, в которых уже появился вирус в международном разделении труда сейчас намного выше, чем в 1968 году. Наконец в-третьих, рынки сегодня существенно больше подвержены паническим реакциям, чем 50 лет назад.

В середине января текущего года распространение уханьского вируса рассматривалось в качестве угрозы для самого Китая, и рынки, видя активные меры, принимаемые китайскими властями, и зная огромные возможности Китая по поддержке экономики, не очень волновались. Замедление экономики Китая в общем контексте мировой экономики рассматривалось, как вероятное, неизбежное, но преодолеваемое событие. Учитывая ресурс страны, инвесторы полагались на то, что госзаказ, поддержка предприятий разного уровня, а также ослабление монетарной политики народным банком Китая, способны будут поддержать темпы роста экономики. И даже прогнозы падения темпов роста в 1К до 3.0-3.5% с возможностью восстановления со второго квартала до 4% воспринимались как «приемлемые потери», которые могут быть компенсированы усилиями правительствами и центральными банками разных стран, способных предложить фискальные и монетарные меры поддержки. Эта мантра устраивала многих: акции, являющиеся чутким барометром состояния экономики, постепенно сползали в «минус», в то время как облигации росли в цене на ожиданиях снижения ставок.

Постепенное распространение вируса по всему миру и, в частности, не контролируемая вспышка в Италии в конце февраля, оказались крайне чувствительными для инвесторов. Доходность казначейских облигаций США упала на 40-60 б.п. относительно уровней декабря, а кривая вновь стала инвертированной. Дрогнули и высокодоходные активы, и облигации на развивающихся рынках, доходность которых настолько низка, что даже минимальный шок мог выдать серьезный ее рост.

Рынки на последней неделе февраля показывают темпы падения, сравнимые разве что с началом Великой Депрессии. Ситуация усугубляется тем, что большинство крупных неиндексных инвесторов были очень сильно проинвестированы к моменту начала падения. Для них начинается игра нервов – желание закрыть прибыльные позиции «пока что-то не случилось» может перерасти в «продаем все что есть пока не поздно», несмотря на реальную оценку ситуации. Нельзя не признать, что и без всякого коронавируса мировые рынки были очень дороги к моменту начала коррекции. Риск-премии, хотя и не входили в «кризисные зоны», находились на уровне менее 2% годовых и по акциям, и по долгам. Спреды на рынках долгов находились на рекордно низких уровнях. Так что у коррекции есть и фундаментальные причины.

Между тем, в соответствии с разумным советом Уоррена Баффета, инвесторы при оценке перспектив рынка должны смотреть на долгосрочную ситуацию. При отсутствии изменений, которые «будут в силе» спустя месяцы и годы, все просадки рынка будут лишь временными коррекциями, которые будут выкупаться спустя непродолжительный период времени – а значит они являются возможностью приобрести хорошие активы дешевле, чем раньше.

С точки зрения долгосрочной ситуации никаких изменений не происходит. Эпидемия (и даже пандемия) закончатся так же, как заканчивались предыдущие – для экономики (к сожалению или счастью) не важно, сколько погибнет человек – 5,000 или 500,000 – это цифры, не влияющие на долгосрочную ситуацию.

Безусловно эпидемия вызывает и будет еще вызывать существенные проблемы в текущей экономической жизни – остановки производств, снижение уровня потребления сервиса, разрывы в цепочках поставок и пр. Ущерб от эпидемии может привести к существенной просадке скорости роста ВВП Китая в 2020 году и даже резкому росту банкротств в стране (хотя власти уже обязались этого не допустить). В других странах ситуация может быть аналогичной – в той же Италии эпидемия может спровоцировать жесткий кризис, а развитие эпидемии в малых странах, в которых большую роль в экономике играет туризм, может привести к экономической катастрофе.

Но эпидемия не влияет на спрос на физические товары (скорее даже повышает его); не влияет на производственные мощности (это не война); не влияет на трудовые ресурсы (как ни цинично это звучит, процент умирающих людей работоспособного возраста сильно меньше процента умирающих пожилых людей). В течение полугода появится вакцина от вируса; лето снизит контагиозность и количество случаев заражения; карантинные меры дадут свои результаты – ценой существенных потерь транспортных компаний, отелей и турагенств, но тем не менее. С большой вероятностью если не к лету, то к осени мы увидим, что очаг эпидемии подавлен (уже сейчас скорость роста числа заболевших в эпицентре падает день ото дня), а вторичные очаги затухают.

Еще одно циничное замечание – важность региональной экономики для мира и способность местных властей принять эффективные карантинные меры в целом пропорциональны. Да, распространение эпидемии по странам Африки – это большая угроза для этих стран и существенная для стран, с которыми у них налажено транспортное сообщение. Но даже такая (вообще говоря, страшная) ситуация не является существенной угрозой мировой экономике – она практически не зависит от африканских стран.

При этом конец эпидемии, открытие свободного транспортного сообщения, возвращение к работе всех предприятий совпадут с реализацией существенного отложенного спроса (который был отложен из-за перебоев в поставках) и возможно – премиального спроса по факту «большой хорошей новости»; на этом фоне финансовые власти крупнейших стран сегодня имеют возможности по дальнейшему смягчению монетарной политики и конечно ими воспользуются чтобы дать экономикам наверстать упущенные в первом полугодии 2020 года темпы. Власти Китая и Гонконга уже сегодня начали буквально раздавать деньги, компенсируя гражданам и предприятиям, теряющим доходы, их потери. К концу 2020 года экономика окончательно войдет в нормальное русло, оценки будущих прибылей вернутся на «доэпидемический уровень» и у рынков не будет причин не начать искать «старые максимумы» - тем более в условиях более мягкой монетарной политики.

В этих условиях (мы находимся в конце февраля 2020 года) разумеется представляется неразумным бросаться ликвидировать свои портфели «по любой цене». Возможно вам повезет, и вы сможете в последствии откупить активы дешевле – но как вы узнаете, что уже пришло время их откупать? Позитивные новости по эпидемии (локализован очаг в Италии и Иране; вакцина одобрена и поступает в клиники; количество больных в Китае стало уменьшаться и пр.) могут вызвать rebound на рынках, к которому вы просто не успеете. Вспомните, в середине-конце 2018 года, когда рост ставки ФРС вызвал коррекцию на рынках, разумнее всего вели себя те, кто не увеличивал, но и не сокращал свои портфели. Продавшие могли много потерять, не успев за отскоком, произошедшим в начале 2019-го года.

Для тех же, кто сейчас думает об инвестировании, существует две стратегии, хорошо зарекомендовавшие себя во время турбулентности: это инвестиции в арбитражные портфели и конечно в короткие долги надежных эмитентов. Первые должны давать в 2020 году очень высокие доходы; в рамках вторых появляются возможности существенно дешевле приобрести качественные долговые обязательства и получить (за счет короткого срока до погашения) стабильный купонный доход и прирост стоимости по окончании кризисного периода...»