Валентин Катасонов: «Нас ждёт рабовладельческий строй с одноразовыми работниками»

«Инклюзивный капитализм – это из словаря господина Клауса Шваба, из его лексикона.

Был этот термин известен и раньше, но в очень узком кругу. А сейчас про инклюзивный капитализм говорят все, но никто не понимает, что это такое.

А вообще, это оксюморон – то есть сочетание несовместимого, попытка соединить несовместимое.

На самом деле, капитализм это такая модель общества, которая предполагает, что каждый гребёт под себя.

А «инклюзивный» – тут имеется в виду, что учитываются интересы всех социальных групп.

Ну и, собственно, как, получается: казнить нельзя миловать? То есть – как: учитывать интересы всех или же каждый должен грести под себя?

В своей книге «Covid-19: Великая перезагрузка» Клаус Шваб вывел этот термин на высокую орбиту, в ней он объясняет, что это та модель, которая приходит на смену капитализму акционеров, shareholders. А у него капитализм stakeholders – капитализм, учитывающий интересы разных групп.

Его книга написана таким птичьим, эзотерическим языком, что её достаточно сложно понимать. Даже если бы её перевели на русский язык – а её до сих пор не перевели на русский – то, наверное бы, среднестатистический читатель, был бы не очень ею удовлетворён.

Кстати, когда я зашёл в прошлом году на сайт Всемирного экономического форума и увидел анонс этой книги, там было написано, что готовится издание на нескольких языках, назывались немецкий, французский, испанский, китайский языки, ещё несколько языков. Русского среди них не было.

И, я думаю, может быть, и не надо рисковать российским книгоиздателям, переводить, потому что эту книгу сложно читать, это всё равно что читать китайскую грамоту.

Когда я читал книгу и мысленно переводил её, подумал, что, наверное, есть смысл сделать такой подстрочный перевод наиболее интересных кусков, который был бы понятен среднестатистическому читателю. Так появилась моя книга «Читая Шваба. Инклюзивный капитализм и великая перезагрузка. Открытый заговор против человечества».

…Есть люди, которые более-менее откровенно говорят о том, что нас ждёт. Прежде всего, это Римский клуб, который ещё 50 лет назад стал намекать на то, что население планеты слишком быстро растёт, надо как-то затормозить, приостановить этот демографический рост. И потом стали говорить, что достаточно одного миллиарда человек на планете.

Я думаю, это будет такой рабовладельческий строй, в котором работник будет, так сказать, одноразовый.

Это очень хорошо выразил один герой Рэя Брэдбери из романа «451 по Фаренгейту». Он говорил, что сегодня мы живём в таком мире, где каждый человек подобен салфетке: его берут, высмаркиваются, и берут следующую салфетку.

Вот примерно так же будет обстоять дело и с избыточной армией работников, поэтому её будут всякими способами сокращать. И, конечно, особой заботы об этом работнике быть не может.

И, конечно, это будет электронный концлагерь. Если, скажем, в какие-то периоды истории рабов как-то охраняли, огораживали, образно говоря, была какая-то колючая проволока, то сегодня ничего этого не будет, потому что концлагерь будет электронным – с невидимой электронной проволокой.

И всё будет очень жёстко.

Меня иногда спрашивают, какие деньги будут в этом концлагере. А в концлагере, в бараке деньги иметь не положено.

Там будет самый примитивный учёт труда: во сколько встал за работу, во сколько окончил работу. Ну и, мера потребления там – нормированный паёк. И всё это, в принципе, можно делать без денег. Так что, думаю, никаких денег не будет.

И, вообще, знаете, мы уже тридцать лет живём в условиях такого псевдорынка, нам насаждали и продолжают насаждать мысль о том, что высшей целью являются деньги.

Но для хозяев денег – деньги это средство. Они хотят стать хозяевами мира. И поэтому, когда они достигнут этой цели, деньги, собственно, отомрут. Они не будут нужны».

Целиком эфир с участием Валентина Катасонова можно посмотреть здесь.