Эксперты: альтернативы повышению пенсионного возраста нет

Планы государства повысить пенсионный возраст вызвали вал недовольства, хотя о необходимости реформы говорили давно – и российские, и международные эксперты. Насколько справедлива критика предлагаемых изменений? И насколько сильны аргументы сторонников реформы? На этот вопрос отвечают экономисты Иван Любимов и Владимир Назаров.

Реформа затрагивает бюджет двух уровней – личный бюджет пенсионеров и напрямую связанный с этим бюджет государства, причем дисбаланс между ними нарастает и устранить иначе кроме повышения пенсионного возраста скорее всего не получится.

К 2030 году на пенсионное обеспечение граждан при среднем уровне пенсий 40% от средней заработной платы, как того требует конвенция Международной организации труда, потребуется 16,7 трлн рублей, или 9% прогнозируемого уровня ВВП, а страховые взносы в ПФ составят к тому времени всего 8,8 трлн рублей, то есть около 53% необходимых расходов. То есть придется повышать или ставку страховых взносов, или возраст выхода на пенсию, и, если этого не сделать, то к 2030 году средний размер пенсий по старости неминуемо упадет до 22% от средней зарплаты.

Есть вариант изменить пенсионный возраст многих категорий работников, например полицейских, шахтеров, пожарных или депутатов, что не предусмотрено планом реформы, и в этом некоторые видят резерв для пополнения доходов Пенсионного фонда. Но здесь надо учитывать два момента: правительство уже приняло меры по выравниванию условий выхода на пенсию., а высвобождающихся таким образом ресурсов очевидно недостаточно для отказа от повышения общеустановленного пенсионного возраста.

Правительство в значительной степени уже использует резервы досрочных пенсий для повышения устойчивости и обеспечения справедливости пенсионной системы. В отношении льготников, занятых на вредном для здоровья производстве, введены дополнительные тарифы отчислений для работодателей в Пенсионный фонд в размере от 2% до 8% с заработной платы работника.

Раньше работодатель не был заинтересован в снижении вредности производства, напротив он записывал весь персонал во «вредники», тем самым экономя на повышении зарплаты – роль прибавки играла ранняя пенсия, оформив которую сотрудники продолжали работать на тех же рабочих местах. Безответственность таких предпринимателей оплачивалась за счет всего общества, теперь же работодателю выгодно провести аттестацию рабочих мест, вывести кого-то из разряда «вредников», и инвестировать средства в модернизацию производства и снижение его вредности для работников, что и происходит: число вредных рабочих мест сокращается.

Для учителей, врачей, работников Крайнего Севера нынешний законопроект предусматривает сохранение права на досрочную пенсию при выработке специального стажа, но право это возникает не сразу, оно откладывается настолько, насколько повышается общеустановленный пенсионный возраст. Единственный слой, незатронутый реформой – силовики. Пересмотр их досрочных пенсий означает дополнительные инвестиции в их же переобучение и медицинскую реабилитацию. Как бы то ни было, но всем будет лучше, если бывшие силовики получат новую гражданскую профессию и стабильный доход. Причем отказ от расходов на их переобучение, не поможет избежать повышения пенсионного возраста для всех.

На досрочные пенсии силовикам тратится 0,7% ВВП в год, а общие расходы на выплату пенсий составляют 9% ВВП, то есть доля силовиков менее 10%. Если поднять их пенсионный возраст силовиков до общего, то можно получить 0,4% ВВП экономии.

Такой экономии явно недостаточно для отмены общего повышения пенсионного возраста. К тому же военный заключает с государством контракт, который требует от него рисковать жизнью, поэтому он должен быть уверен, что после службы его не бросят на обочине жизни, поэтому пересмотр контракта с ними – это про то, сколько нам нужно сотрудников силовых структур и как должен выглядеть их эффективный контракт.

Есть ли другие способы финансирования пенсий? Можно ли сократить уровень коррупции, или использовать доходы от природной ренты? Можно, но не надо это переоценивать. Во-первых, объем дополнительной природной ренты, которую можно изъять, например, в виде дивидендов у государственных сырьевых компаний, в значительной степени совпадает с оценками их неэффективных закупок и инвестиций. Если бы этих неэффективных проектов не было, прибыль была бы выше и в бюджет поступило больше дивидендов. Следовательно, оценки экспертов по поводу дополнительной природной ренты и «неэффективности» государственных компаний – это оценка одного и того же явления с разных сторон, и складывать эти цифры нельзя.

Во-вторых, если при высоких ценах на энергоносители в казну можно будет забрать даже 1 трлн рублей дополнительных дивидендов в год, то до 2030 года получим 11 трлн рублей, а для поддержания соотношения пенсий и заработных плат на стабильном уровне нам за этот период понадобится 55 трлн рублей. То есть дополнительной сырьевой ренты и устранения коррупции, которая и существует за счет этой сырьевой ренты, явно недостаточно для устранения разрыва между грядущими пенсионными расходами и доходами. Кроме того, собственно сырьевые доходы крайне нестабильны, и нельзя доходы сверхоптимистичного сценария закладывать как источник финансирования пенсий. Это все равно что планировать покрытие ипотечных платежей выигрышем в лотерею.

Пресечение злоупотреблений в сфере госзакупок – еще один потенциальный источник дополнительных денег для пенсионеров. Но установить размеры таких злоупотреблений довольно сложно. Кроме того, даже в случае проведения идеальной антикоррупционной кампании для целей пенсионного обеспечения удастся использовать лишь часть сэкономленных денег, потому что власти захотят профинансировать и другие важные расходы. Иногда это будут те же расходы, которые удалось избавить от коррупционной составляющей. К примеру, если раньше при строительстве дороги воровали и работу выполняли плохо, то теперь за те же деньги дорогу построят качественно. Вместо текущей экономии мы получим долгосрочную экономию за счет снижения расходов на ремонт. То есть, дополнительные источники не устранят пенсионный дефицит: все вместе, за счет экономии на досрочных пенсиях, оптимизации природной ренты и снижения коррупции, они едва ли дадут 13 трлн рублей при потребности 55 трлн рублей в 2030 году. Речь может идти лишь о более плавном повышении пенсионного возраста, но не об отказе от повышения как такового.

Из возможных последствий, которые таит в себе реформа, наиболее опасное – рост безработицы среди людей предпенсионного возраста. Сегодня человек из этой возрастной группы, лишившись работы, сравнительно быстро получает некоторую компенсацию в виде пенсии, но при увеличении возраста выхода на пенсию компенсации ему придется ждать несколько лет. Безработица среди людей предпенсионного возраста, очевидно, будет выше в одних отраслях и ниже в других. В сфере простых услуг риск потерять работу с возрастом значительно увеличивается. У работодателя существуют стимулы побыстрее заменить сравнительно пожилого водителя на более молодого: последний сильнее и выносливее, может работать больше.

Однако не во всех отраслях работникам приходится интенсивно конкурировать с более молодыми коллегами, есть немало профессий, где ценится опыт и квалификация. По прогнозам, в среднем спрос на труд в России будет высоким, а значит, проблема доходов людей предпенсионного возраста может решаться за счет рынка труда. К 2030 году численность рабочей силы в России может сократиться на 5,1 млн человек, или на 7% от уровня 2017 года. При этом спрос на рынке труда сохранится даже при отсутствии роста в экономике, поэтому вырастет дефицит рабочей силы. К 2030 году, как показывают расчеты, он будет составлять 3,8 млн человек. И эту тенденцию не сломят самые жесткие сценарии повышения пенсионного возраста: численность экономического населения будет уменьшаться, хотя и медленнее, даже если вообще никого не отправлять на пенсию, и дефицит составит 2,1 млн человек.

Выходом из проблемы пенсионного обеспечения называют часто и развитие системы пенсионных накоплений, особенно для тех, кто молод и сможет накопить себе на сравнительно высокую пенсию. Однако такой взгляд можно назвать упрощенным. Он не учитывает неравенство доходов внутри молодого поколения. Не может семья с уровнем доходов 10–20 тысяч рублей на человека в месяц делать серьезные пенсионные сбережения. А потом непонятно, как должна быть устроена накопительная система? Граждане будут управлять ей самостоятельно? Тем самым возникает риск, что из-за недостатка дисциплины некоторые не смогут накопить себе на пенсию, даже если в молодости их доходы вполне позволяют это сделать, об этом говорят многие эмпирические свидетельства.

К тому же, часть граждан наверняка лишится пенсионных сбережений из-за неудачных вложений в рисковые активы, что весьма возможно не только по их вине, но и учитывая, что мы живем в стране с недостаточно развитым финансовым рынком. И, наконец, массовые пенсионные сбережения на международном рынке также связаны с трудностями. В текущей российской ситуации нет полной уверенности, что эти накопления не попадут под санкции.

То есть, в системе, в которой граждане сами решают, сколько и каким образом сберегать для накопления пенсии, возникнет довольно внушительная когорта тех, кто по тем или иным причинам останется без достаточных сбережений на старость. А потому, нужна комбинированная пенсионная система, которая финансируется и за счет накоплений, и за счет пенсионных отчислений.

Эксперты считают, что найти альтернативу повышению пенсионного возраста практически невозможно. Однако параметры пенсионной реформы могут быть смягчены. В частности, ни к чему так взвинчивать темпы перехода к более позднему возрасту выхода на пенсию. И не обязательно сразу пугать общество слишком высокими показателями, вполне можно ограничиться повышением пенсионного возраста до 60 лет для женщин и до 63 лет для мужчин к 2030 году.

Экономический эффект от такого повышения на горизонте до 2030 года почти не будет отличаться от показателей правительственного проекта. Но зато такое решение позволит вернуться к вопросу о дальнейшем повышении возраста до 63 лет женщинам и 65 лет мужчинам лишь после того, как будет достигнут еще больший прогресс в росте продолжительности жизни, а также когда общество увидит, что повышение возраста ведет к росту пенсий, а не безработицы.

Пенсионный возраст можно было бы в большей мере выровнять среди представителей разных профессий – в восприятии граждан это повысило бы справедливость реформы. Борьба с коррупцией и вложение сырьевых доходов в портфели на международном финансовом рынке также могли бы принести дополнительные доходы для финансирования пенсионных расходов. Все это позволит сделать повышение пенсионного возраста менее болезненным, но никак не сможет заменить его полностью.

Полностью здесь