Третья информационная, или как спасти Россию от самой себя

Алина Витухновская, писатель

Последний и самый крупный конфликт в истории человечества вспыхнул и разгорелся, как и предполагалось, в информационном пространстве. В мире, охваченном серым пламенем гибридной войны, каждый субъект становится солдатом, а большинство пассивных его участников уже являются потенциальными жертвами оружия массового поражения нового, ранее неизвестного типа.

20 лет назад никто не мог и предположить, что в России будет происходить то, что происходит сейчас. На мой взгляд, Россия как концентрат глобального массового бессознательного являет собой модель бытия в его негативном аспекте. Таким образом, мы столкнулись с некой общей, но пока неназванной проблемой, решить которую известными способами уже не представляется возможным. В прошлом веке масштабные вопросы человечества решались с помощью мировых войн. А в нынешнем — всеобщим театром боевых действий стало информационное пространство.

Что же происходит внутри него? Например. На фоне арестов и задержаний в связи с недопуском кандидатов на выборы в Мосгордуму, некоторые истеричные журналисты не только смакуют тему устройства советских лагерей, но и обещают их нам в ближайшем будущем. И еще обижаются, что им не верят. Если бы я хоть на мгновение допустила возможность террора государства по отношению к гражданам именно в такой архаичной и жуткой форме, то я бы немедля уехала из страны. Интересно, какой такой тайный мазохистский механизм удерживает подобных людей на родине, буквально впаивая их в «кровь и почву»? И, предвосхищая ваши ответы, уверенно скажу, что дело мы имеем именно с мазохизмом и его «родным братом» — садизмом, а также с глубоко россиянской потаённой страстью, которая заключается в том, чтобы всем стало в равной степени плохо. Тем и сердце успокоится. Ведь — «никому ничего не достанется» — это и есть сакральная цель каждого местного социалиста, по аналогии — с «каждому своё» (последнее для автохтонов даже слишком буржуазно).

Значительная часть населения России в настоящий момент буквально находится в измененном состоянии сознания. Без всяких допингов и внешних эксцессов. Последнее особенно важно, ибо мы привыкли, что если человек сумасшедший, то это обыкновенно как-то проявляется внешне. Здесь же мы видим на первый взгляд — людей социально адаптированных. Их можно заметить только по нюансам, которые в ряде случаев уже невозможно скрыть.

Это обнаруживается путем мониторинга соцсетей (например, неудачного видео), при личной встрече. Симптомы — театральный вид, гримасничание, излишняя эмоциональность, паясничество, разорванная речь, частое использование специфической терминологии в неподходящих ситуациях.

В массовой культуре безумие принято изображать в максимально гипертрофированной, гротескной форме. Убийца-психопат в маске, нападающий из-за угла. Всклокоченные волосы и рваная одежда маньяка, которого видно за версту. Обшарпанные стены ветхого жилища, где обнаруживается сие «чудо природы», сразу же говорит зрителю, что следует ожидать от его хозяина. В реальности же настоящее безумие скрыто — за обывательской, житейской мудростью. За осторожностью конформиста и мелочной продуманностью педантичного нищего. За фальшивыми улыбками «счастливых людей». За животной удовлетворенностью гедонистов и за железобетонной уверенностью сторонников «традиционных ценностей».

Именно это скрытое безумие поразило сейчас бОльшую часть населения России. Стокгольмский конформизм заложников имперских смыслов, верноподданных нищеты и есть та «неведомая», управляющая сила, инерционная вязь евразийского ковра, на пространстве которого растянулась вся страна в пьяном рывке из отчаяния в полную, беспросветную глупость и фактическое самоубийство.

Подобные явления весьма характерны для периодов радикальных кризисов и глобальных изменений в обществе — например во время или перед крупными вооруженными конфликтами, революциями, социальными потрясениями.

Также интересно порассуждать о том, как явления, происходящие в России, могут повлиять на остальной мир. К сожалению, в настоящем мы наблюдаем целый ряд негативных эффектов глобализации, связанных с Россией — экспорт терроризма (химические и радиационные атаки в Англии и в Италии), попытки информационного влияния на политические и социальные процессы в Европе и США, коррупционные интриги, заключающиеся в финансировании европейских маргинальных политических партий, таких как «Национальный Фронт — FN» (Франция), «Альтернатива для Германии — AfD» (Германия) и прочих.

На ближнее зарубежье Россия влияет непосредственно с помощью грубой военной силы (аннексия и оккупация украинских территорий), военное присутствие в Приднестровье, в Средней Азии, постоянные воздушные провокации и угрозы территориальной целостности прибалтийских стран. Фактически идет Третья Мировая война, но война гибридная, большая часть боевых действий которой происходит на страницах СМИ, в экономической сфере и даже в социальных сетях.

Не будем забывать и о такой скользкой теме как наркоторговля, которая становится инструментом политического влияния. Впрочем, она всегда была таковой. Достаточно вспомнить опиумные войны 19-ого века. Политика прогибиционизма, ведущаяся властью и официальными СМИ, есть не более, чем прикрытие деятельности спецслужб, кормящихся наркотрафиком, и в том числе, и в большой степени — российских.

Если мы представим гипотетически, что влияние России будет усиливаться на всех уровнях, от политического и экономического, до экзистенциального и метафизического — ведь где-то на Западе издают писателя-убийцу Прилепина, изучают творчество душевнобольного «профессора» Дугина, призывающего «Убивать! Убивать! Убивать!» и стращающего мир ядерной бомбой, то мы можем предположить самый худший сценарий. Т.е. когда цивилизационная «броня» будет пробита и, мир, вывернувшись наизнанку, оборотится этакой «глобальной» Россией в самых худших ее ипостасях. Таким образом, мы приходим к выводу, что мы должны спасти Россию от самой себя, а вместе с этим и весь мир. В лучших традициях русской литературы.