Экономист: России следует вернуться к плановой экономики

Возврат к плановой экономике, только на принципиально новом уровне, пропагандирует в своей статье, присланной в редакцию «Новых Известий» доктор экономических наук Юрий Воронин:

В интервью журналу Financial Times, опубликованном 27 июня перед саммитом G20, президент Владимир Путин заявил, что «либеральная идея себя изжила», так как вступила в конфликт с интересами подавляющего большинства населения. По его мнению, либералы не могут больше диктовать что-либо, как они пытались это делать последние десятилетия.

Оценка Путиным либерализма вызвала в российских экономических кругах, мягко говоря, панику, поскольку именно либеральная модель настойчиво продолжает реализовываться в стране в различных ее формах вот уже более двадцати пяти лет и завела экономику России в тупик.

Суть идеологии классического экономического либерализма как политико-экономического явления состоит в том, что ее сторонники категорически отрицают государственное регулирование экономики, обосновывая, что главным средством обеспечения социально-экономического прогресса являются стихийные силы свободного рынка и неограниченной конкуренции, которые якобы сами способны обеспечить нормальное развитие экономики.

Реализация экономики либерализма в России с начала 90-х годов прошлого столетия проходила под особым покровительством со стороны Запада. Представителями западных финансовых кругов в России являлись ученик чикагской экономической школы Джефри Сакс, бывшего с осени 1991 года по январь 1994-го руководителем группы экономических советников Ельцина и более 200 американских экспертов-консультантов, в том числе сотрудники ЦРУ и кадровые разведчики.Большей теоретической безграмотности, да еще при совершенно неумелой практики «эффективными менеджерами» трудно было представить.

С первых же лет активных либерал-экономических реформ экономика России пошла «вразнос». Годовая инфляция достигала тысячи процентов, разрушились общесоюзные хозяйственные связи, объемы промышленного и сельскохозяйственного производства резко уменьшались. Огромная часть национальных богатств перетекла в собственность коррумпированной верхушки. Усилился паразитический вывод денежной массы из реальной экономики в спекулятивные банковские махинации.

В 1998 году ВВП России снизился до 55,8% по отношению к 1989 году. Это падение среди экономик мира в годы локальных и мировых кризисов XX века было самым масштабным. Сопоставимое падение объема ВВП России после Первой мировой и Гражданских войн составило по отношению к 1913г. 58%. В период разрушительной Отечественной войны 1941–1945 гг. ВВП сократился на 21% по отношению к 1940 году. Другими словами, ни Первая мировая война с Октябрьской революцией 1917 года, ни Вторая мировая война не привели к столь значительному падению экономики, самому крупному в истории человечества рукотворному экономическому кризису, какое произошло в Российской Федерации в ходе «реформирования» по идеологии экономического либерализма и рецептам «Вашингтонского консенсуса».

Даже в США в годы Великой депрессии 30-х годов – по мнению многих экономистов, «самого глубокого и продолжительного мирового экономического кризиса» – ВНП снизился к 1933 году по сравнению с 1929 годом на 27 %. После начала фазы оживления в 1933 году к концу 1937 года ВНП в США превысил уровень 1929 года. Реальный экономический подъем начался через восемь лет после начала Великой депрессии (1929 г.).

В Российской Федерации уровень ВВП 1989 года был превышен лишь к концу 2007 года. Только через 17 лет в России начался реальный экономический подъем и то на базе манипулирования сырьевыми ресурсами, которые эффективно использовали для себя страны Запада.

Даже через двадцать пять лет «реформирования» по промышленному производству в целом, и по большинству видов экономической деятельности Российская Федерация не вышла на уровень 1990 года, и кризис, особенно в наукоемком секторе экономики, продолжается вот уже более 25 лет.

Россия утратила почти все сектора мирового рынка высокотехнологической продукции, на которых ранее доминировала. Если в 1989 г. в нашем экспорте товары с высокой добавленной стоимостью составляли 38,7%, то в 2010 г. – 4,7%. Если в 1991 году Россия делила второе-третье место в мире среди 38 стран, производящих станки, то сегодня она оказалась третьей от конца и её доля в производстве мирового станкостроения составила менее 0,3%. Если в 1991 году наши самолёты составляли около 40% мирового парка гражданской авиации, то сегодня– менее 2%. Высокие технологии (вооружение, космическая техника, ядерное оборудование) составляют в нынешнем российском экспорте 0,13%, столько же, сколько у одной из самых отсталых стран Евросоюза – Португалии.

Не лучше обстоят дела и в сельском хозяйстве; в стране потеряна продовольственная безопасность. Сравним показатели сельского хозяйства с аналогичными дореформенными показателями РСФСР. По зерну мы находимся на уровне 1970 г., по сахарной свёкле – на уровне 1989 г., по картофелю – 1940, скот и птица на убой – 1987, молоко – 1957, яйца – 1982 года.

Сельскохозяйственное производство промышленного типа сегодня практически полностью разрушено. Ныне село – это самая высокая безработица, самые низкие зарплаты, самая высокая смертность, низкий уровень культуры, медицины, закрыты 14 тысяч школ, 16 тысяч клубов, 4 тысячи библиотек,это самые худшие дороги и т.д.

Особенно остро почувствовали «демократические преобразования» работающий люд. В «реформируемой» экономике России, по данным Госстатистики, реальная начисленная заработная плата в 1991 году составила к уровню 1990 года 97 %, а в 1993 году уже 65,6% и была в разы ниже, чем в США. По заработной плате в реальном исчислении россияне даже сегодня не вышли на уровень 1990 года, то есть отстали от самих себя на 25 лет. А по интегральному показателю качества жизни, которым является средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении, мы находимся на уровне 1960 года - отстали от самих себя на 50 лет.

В апреле 2019 года Росстат опубликовал данные, характеризующие нынешний уровень жизни населения. Подавляющее большинство российских семей - 79,5 %, испытывают трудности с покупкой вещей первой необходимости. Чуть больше половины - 53 %, не смогут позволить себе неожиданные траты вроде срочного ремонта или же, например, лечения. Почти 50% россиян не могут позволить себе отпуск вне дома. Позволить же себе питание из мяса, птицы или рыбы хотя бы раз в два дня не в состоянии 10,1% российских семей, указывают социологи.

Таким образом, если рассматривать важнейшие объемные экономические показатели России под углом зрения реализации эконмического либерализма и «Вашингтонского консенсуса»: ВВП, развития промышленности, сельского хозяйства, социальную сферу, то однозначно можно фиксировать двадцатипятилетний экономический застой, привела экономику России к Величайшей российской депрессии, превращает Россию в третьеразрядную страну, поскольку нынешний социально-экономический ее уровень очень далек от уровня 1990 года.

Вместе с тем, пока Россия выходила на рубежи 1990 года, страны Запада двигались вперед, далеко опережая свой «сырьевой придаток» – Российскую Федерацию. Если даже для развитых стран мира взять самые низкие темпы прироста ВВП – 2-4% годовых, то за годы российского «реформирования» они увеличили его в 1,5-1,7 раза. Для российского же народа история пошла вспять.

Можно подвести краткие итоги. В результате «реформирования» экономики по либеральным моделям доля России в мировом ВВП сократилась с 9% в 1990 году до сегодняшних 2%. С третьего места, которое занимала Россия в мире, уступая по объему валового внутреннего продукта в 1990 году только США и Японии, мы переместились на шестнадцатое место при оценке ВВП по рыночному курсу доллара. Выше нас оказались Мексика, Испания, Австрия, Канада, не говоря уже о Бразилии, Италии, Франции и Англии. В 2017 году на каждого россиянина приходилось по 8660 долларов ВВП, занимая по этому показателю 72 место в мировом рейтинге и лишь немного опережая Суринам, Габон, Доминикану.И не видеть этого на протяжении длительного промежутка времени могли только «эффективные менеджеры», вывозящим свои капиталы за рубеж, коим безразлична судьба России.

Чтобы не быть уличенным в предвзятости, приведу вывод Маргарет Тэтчер, «железной леди», эффективно управлявшей Великобританией в 80-е годы XX века, давшей оценку «реформам» в России: «…социальные показатели… говорят о том, что Россия больна и в настоящее время, без преувеличения, умирает». И далее: «…больше всего простых российских граждан угнетает…негодование по поводу того, что небольшая кучка людей похваляется огромными богатствами, приобретенными в результате…спекуляций… и бандитизма».

Конечным итогом проведения политики экономической либерализации стало формирование в стране не экономики развития, а экономики торможения с характерным для нее низкой доступностью кредита для бизнеса, избыточными налогами, тяжелейшими административными издержками, офшоризацией и структурной перестройка российской экономики под потребности западных стран в сырьевых ресурсах и рынках сбыта конечной продукции, вывоз капитала и утечка умов, установление внешнего контроля над ключевыми механизмами воспроизводства экономики: денежной политикой, платёжными системами, инфраструктурой экспорта, правом собственности на большую часть структурообразующих предприятий. Страна стабильно вкатилась в состояние стагнации и рецессии.

Главный вывод: дальнейшая ориентация и продолжение даже с определенными модификациями курса «реформ» на основе экономической либерализации и принципов «Вашингтонского консенсуса», начатого в 1991 году, – это прямой путь к катастрофе, дальнейшее ввержение России в яму третьеразрядных стран с последующей ее распадом.

В этих кризисных социально-экономических условиях россиян вполне естественно волнует вопрос: что может прийти на замену либерально-экономическому курсу, ввергшему экономику страны в глубочайший кризис, в Величайшую российскую депрессию, и какую альтернативную модель развития может предложить миру Россия.

Социологические опросы ВЦИОМ и «Левада-центра» последних лет показывают, что между властью, её многочисленными институтами, проводящими губительный для России либерально-экономический курс, и большинством народа год от года все сильнее объективно расширяется коренной мировоззренческий разлом. И этот голос большинства начинает звучать все громче и громче! Не хотелось, чтобы политическое руководство страны опоздало к ответу на общенародный запрос.

Исходя из мирового опыта, для консолидации общества при формировании экономики нового типа необходима общенациональная идеология – понятная народу стратегия социально-экономического и политического развития общества. Эта идеология должна опираться на исторические традиции, содержать в себе общенациональный алгоритм движения в экономическом, политическом, социальном и культурном пространствах.

Гарант Конституции РФ Владимир Путин, заявив в интервью журналу Financial Times, что «либеральная идея себя изжила», громогласно сказал «а». Необходимость вывода страны на траекторию экономического роста объективно требует от президента Путина сказать «б» - отвергнуть принципиально монетаристскую неолиберальную модель «экономического роста», заведшую страну в тупик! В противном случае, все призывы к «рывку», «стратегии прорыва» так и останутся призывами, как это случилось с майскими указами 2012 года. Такая же беда началась с реализацией указов 2018 года и национальных проектов.

Напомню, что от примитивной, либерально-самоорганизующейся модели развития экономики уже в самом начале 90-х годов отказались практически все страны — и на Западе, и на Востоке. Настоящее «экономическое чудо», как теоретически обосновал во время Великой депрессии 1930-х годов инициатор революции в экономическом мышлении английский экономист Кейнс, возможно при опоре на рыночные отношения только при активном участии государства. Модель, при которой государство обеспечивает мобилизационный рывок экономики, так и называется — модель «государства развития»: государство активно компенсирует недостатки свободного рынка, обеспечивая поддержку приоритетных высокотехнологичных отраслей. Пример тому США при выходе из Великой депрессии 30-годов, Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг. Эту теоретическую аксиому, к сожалению, забыли (а может быть и не знали) российские эконом-либерализаторы.

Поэтому приходилось неоднократно обосновывать, что исходным принципиальным моментом при смене социально-экономического курса, вывод экономики на траекторию экономического роста в России предполагает первый и главный шаг, требующий политической воли гаранта Конституции РФ – это принципиальный отказ от монетаристской либеральной модели «роста», отказ от пагубного для страны «Вашингтонского консенсуса» и тех механизмов, которые были запущены в 1990-е годы. Причем, чтобы не рисковать целостностью государства, делать это нужно довольно резко и быстро.

Базовым моментом, действительно характеризующим смену социально-экономического курса России, является формирование государственной идеологии развития общества, определение того, какой социально-экономический облик страны мы хотим иметь. Хочет этого кто-то или нет, но в стране формируется и углубляется внятный запрос на формирование общества подлинной социальной справедливости.

Вызывает удивление, когда центральные СМИ и чиновники активно раскрывают опыт формирования «экономического чуда» в Китае, реализующего стратегию построения социализма с китайской спецификой, создавшего систему, сочетающую преимущества капитализма и социализма, свободного рынка и государственного регулирования, или Шведского социализма, но никак не приемлют, когда речь заходит о смене ущербного курса рыночного фундаментализма, ввергнувшего страну в Величайшую российскую депрессию и замене его на подлинный научный социализм или как минимум на сильнейшее «полевение» социально-экономической курса. Для них сегодня понятие социализма стало почти ругательным и они боятся его произносить, как говорится в народе, «боятся как черт ладана». Даже у оппозиционных партий КПРФ, ЛДПР, «Справедливой России» и их лидеров слово социализм можно разглядеть только через мощное увеличительное стекло.

Между тем опыт Китая отчетливо свидетельствует, что на сегодняшний день это наиболее прогрессивная модель, которая уже несколько десятилетий обеспечивает самые высокие темпы экономического роста в мире. По стопам Китая сегодня идут Индия и страны Индокитая, именно здесь, на Востоке, сегодня закладываются контуры мира будущего, создается новый мировой порядок.

Исходя из мирового опыта, опыта Советского Союза, Японии, Южной Кореи, Сингапура, Китая, Японии, Швеции, Франции, наиболее приемлемой для Российской Федерации могла бы быть модель социально-экономического развития, опирающаяся на государственный планово-рыночный механизм. Планово-рыночный на государственной основе!

Сердцевиной новой модели российского общества должно стать формирование общества подлинной социальной справедливости, возрождение и трансформация высокотехнологичного комплекса как базы инновационного обновления всех секторов российской экономики. Без радикального обновления сферы материального производства нельзя добиться того, чтобы Россия заняла достойное место в мире.

С позиции научной экономической теории вывод страны из Величайшей российской депрессии и социально-экономического кризиса предполагает разработку стратегии социально-экономического развития России на 25-30 лет, ориентированную на социалистический путь развития, понятную большинству населения страны, и на этой основе разработку программы качественного экономического роста, конкретизируемого в пятилетних и годовых планах, реформы образования, здравоохранения, пенсионной системы и других направлений социальной сферы с учетом качественных параметров экономического роста.

Примером реализации изложенного подхода может служить Республика Татарстан. Здесь еще в конце 80-х годов прошлого столетия, под руководством автора, в целях комплексного развития региона одной из первых в стране стали формироваться государственные целевые программы, такие как программа «Труд», «Интенсификация», программа «Качество», «Научные кадры».«Концепция перехода системы хозяйствования на принципы самофинансирования (на примере Татарской АССР)» в 1990 году была одобрена Советом министров РСФСР и рекомендована регионам России для широкого использования.

На основе проведения политики «мягкого» вхождения в рынок, реализуя «Программу стабилизации народного хозяйства и перехода к рыночным отношениям», Республика Татарстан не допустила спада объемов промышленного производства и продолжила реализацию важнейших социальных программ, что позволило не допустить обвального падения жизненного уровня населения, удержать на более низком, чем в среднем по России, уровне показатели безработицы.

И сегодня Республика, как глобальный конкурентоспособный устойчивый регион, драйвер полюса роста «Волга-Кама», с высокой включенностью в международное разделение труда, уверенно смотрит в будущее, опираясь на «Стратегию социально-экономического развития Республики Татарстан до 2030 года».

В нынешних сложных условиях начать процесс построения новой модели социально-экономического и политического развития придется вести весьма жестко – с процесса формирования мобилизационной экономики. Прежде всего необходимо убрать «эффективных менеджеров» - приверженцев экономики либерализма и мировых финансовых элит - из высших эшелонов российской власти, развернуть экономическую политику от сырьевой ее направленности в сторону восстановления отечественного (!) производства, опираясь на собственные силы и ресурсы, жесткого, ускоренного роста производительности общественного труда на основе стимулирования научно-технического прогресса, выверенного на 6-й технологический уклад, концентрации материальных, финансовых и кадровых ресурсов на ключевых направленияхнациональной экономики, активной поддержки этого направления институционально и идеологически.

Последнее слово – за народом!