Диляра Тасбулатова: «Коляда – это Мольер сегодня»

Диляра Тасбулатова

…Тут не далее как вчера произошел такой мини-скандал: на просторах Фейсбука. Один симпатичный человек (правда, симпатичный) написал довольно ироничный пост о спектакле Коляды «Горе от ума».

Мол, все это – постмодернистские штучки, балаган, шутки-прибаутки и пр.

За постом последовала длинная переписка – какой ужас, какой кошмар, дескать, как так можно обращаться с незыблемой классикой, и то ли имел в виду бедный Грибоедов, второй раз зарезали человека, недаром я в театр ни ногой, какая безнравственность, Коляда этот – фейк и симулякр, то ли дело МХАТ или типа Малый, видела я тут Гоголеву (лет наверно 40 назад), после чего мне никто не нужен, никуда не пойду, дома отсижусь, чтобы не лицезреть этого безобразия и пр.

Накал негодования был такой, как будто Коляда детей ест, не меньше, или в гостях ложки крадет.

Мне это напоминает тех, кто высокомерно рассуждает, что, мол, кроме Библии ничего читать не нужно или тех, кто резонерски распекает современный кинематограф: были, дескать, времена, были великие имена, ах, какие имена, куда нынешним.

Логика, конечно, убийственная: если был Пушкин, значит, всем нужно сложить перья и сидеть тихо.

Кто бы спорил: куда нам всем до Пушкина или Кафки. Стало быть, сидим тихо и не высовываемся.

Николай Коляда, этакий современный Мольер, человек плоть от плоти театра, трудоголик, который и костюмы сам подбирает чуть ли не, и ставит спектакли, и пишет пьесы, и ночует в своем театре, и книги свои в вестибюле продает, на все руки мастер, - в общем, «тихо сидеть» не стал.

Смело взял быка за рога, переиначивая классику и так, и эдак - к вящей злобе пуристов и радости своих поклонников, которых в Москве несть числа: залы полные, аншлаг, на иные спектакли билетов и вовсе не достать.

Отнести сей феномен к коллективному помешательству сложно: так не бывает, если ты, конечно, не Сталин; публика тоже, вопреки распространенному суждению, не дура, и Коляду любят самозабвенно, искренно, порой фанатично.

Мы даже с одной дамой разругались, когда я сказала, что есть у него спектакли сильнее, есть и слабее. Нет! – вскрикнула дама, - у него всё – шедеврально!

Год, гм, не общались, пока вчера не поладили, возмущаясь фейсбучной перепиской, на редкость ханжеской.

Я многое видела у Коляды – год назад ходила в театр как на работу (он каждый год здесь гастролирует), почти каждый день, а гоголевскую «Женитьбу» видела аж два раза – и еще бы пошла.

Сказать, что это живой театр – ничего не сказать. Живее всех живых: причем Гоголь удается Коляде лучше, чем кто бы то ни было (я имею в виду «неприкосновенных» классиков). И «прикоснуться» к ним давно пора (впрочем, многие современные режиссеры так и делают – другое дело, что не каждое прочтение удачно).

Однако «Женитьба» недаром вошла в анналы: пожалуй, только ему удалось без потерь сохранить великолепие гоголевского языка - а Гоголь, как известно, в этом смысле был вообще сверхчеловек - но не академическом смысле, отнюдь.

Выяснилось, что сценический Гоголь не читки требует с актера, но и не «полной гибели всерьез», - а требует, скажем так, оркестрового блеска. Когда актеры, как разные инструменты в оркестре, настолько виртуозно темперированы, что ты слышишь и первую скрипку, и дальние раскаты барабана, и дудочку, и много кого еще. Всех слышишь: но так слышишь, что первая скрипка не теряется в этой симфонии языка.

Тут и хулиганство допустимо: Агафья Тихоновна гундосит с уральским акцентом, как девица из «Дома-2» - притом что остальные говорят как бы на языке века 19-го. Такой вот контрапункт. Притворяющийся народным «балаганом», но на самом деле настолько тонкий, что я вот даже переживала, что не во всех местах публика это чувствует.

С другой стороны, это ведь и есть идеальный баланс: пусть кто-о чувствует сильнее, кто-то слабее, пусть зал не дышит в унисон (ну если быть перфекционистом), но таки дышит. Все упиваются: пусть с разной степенью вовлеченности, но таки упиваются. И есть моменты, когда и в унисон – идеально, будто срастаются со сценой.

О Гоголе много писали, что он и предтеча (абсурда, Хармса и прочих), и пост-пост-модернист (взять хотя бы нос коллежского асессора Ковалева , гуляющий сам по себе), и фантаст с какой-то своей невероятной, запредельной вселенной и пр.

Однако «на театре» это выглядело пыльной архаикой (вероятно во вкусе нашей интеллигенции, той самой, что вчера так негодовала), нафталином и, как ни смешно, провинциальностью – даже если за дело брался серьезный столичный театр.

Коляда же Гоголя вернул на круги своя: и это, скажем так, не холодный блеск профессионализма, а стихия Игры, шутки, издевки, - за которыми, конечно, стоит невероятная, непостижимая глубина этого писателя.

Между тем, Коляда и сам драматург – более двухсот пьес написал (человек-машина, не понимаю, когда он все успевает), многие из которых поставлены в его же театре – и поставлены с уже привычным для этого театра блеском.

Возможно, самая смешная в этом ряду – «Скрипка, бубен и утюг», все действие которой происходит на некой свадьбе, женятся дочь начальника и простой парень. Сопровождается эта фантасмагория бесконечным «античным хором» в лице Тамады, ведущего эту чудовищное действо.

Как сказал мой приятель – так это же из жизни взято, эти тексты («желаю вам четырех животных- норку на плечи, ягуара в гараже, льва в постели и тэ дэ»), все эти интонации: поистине, нет на свете ничего бессмысленнее и беспощаднее русской свадьбы.

С ее тамадами, драками, пьяными рожами и пр.

Эдакий вечный «корпоратив», во главе которого, как правило, утомительный балагур с заученными текстами, чей идиотизм превосходит любое воображение. И – бесконечные трюизмы, общие места по типу жизнь прожить не поле перейти или муж всему голова.

И особый шик – музгрупппа «Сексуальный шоколад», мальчики на каблуках, «поющие трусы», - как квинтэссенция всемирной пошлости.

Зал просто заливался от хохота – лично мне стало физически плохо (пересмеялась) когда на сцену вышла (ну год Свиньи же) Свинья-стриптизерша, с ее пятью лифчиками.

Говорят (не знаю, правда или нет) что Коляда эту Свинью в лифчиках ...арендовал: это чудо и правда в Новый год приглашали на корпоративы.

И опять-таки: кто полагает, будто все это спектакль-концерт, шоу, кэвээнщина, а не «подлинный» Театр с большой буквы – просто ничего не понимает в этом самом театре. Комедию, не скатываясь в плоский юмор, делать во сто крат труднее, чем замогильным голосом читать Эсхила.

Кстати: помимо собственных постановок, которые Коляда делает с фантастической скоростью, у него есть и ученики – режиссеры и драматурги.

Скажем, Екатерина Бронникова и Роман Дымшаков, поставивший спектакль «Научи меня любить» - о романе между 37- летней учительницей и 17-летним парнем. О романе, подпадающим «под статью», о романе-преступлении, о Лолите наизнанку, о том, что почва и судьба дышат порой не там, где хочется моралистам, и - о Духе, что веет где хочет.

За два часа прямо на наших глазах вульгарный подросток, изъясняющийся на сплошном жаргоне, становится великим любовником, а затраханная жизнью замужняя тетка, зануда-училка – героиней античной драмы. Татьяна Бунькова и Алексей Романов, актеры театра Коляды, играют, что называется, на разрыв аорты (извините за патетику), на грани, на острие.

И - опять-таки – делается это не только благодаря виртуозной актерской техникеи вовлеченности , режиссуреи декорациям, но и благодаря языку. Переход от смехотворного подросткового жаргона к языку человеческому, языку боли и сострадания, к артикуляции не мемов, а смыслов – вот что меня поразило помимо всего прочего.

И если после «Скрипки и бубна» зрители выходили, хохоча и цитирую только что увиденное, то после этого спектакля очищенные и возвышенные - как говаривали раньше, в те самые времена, по которым так скучают наши моралисты.

Браво.