Пора вернуть шестидневку! Сегодня школьники учатся на целый год меньше, чем в СССР

Владислав Козлитин, Краснодар

Плавно и почти незаметно наше общество подошло к 30-летию нового русского капитализма. Развивая тему социальных изменений последних тридцати лет, хочется подробнее остановиться на некоторых вопросах среднего образования. Но не его качества, а его продолжительности. Новая капиталистическая эпоха почти совпадает с переходом от 10-летнего к 11-летнему полному среднему образованию в нашей стране. «Почти», потому что сам этот переход начался еще в СССР в 1989 году. А его последствия даже более старшие поколения начали чувствовать как раз спустя тридцать лет – в 2019-м.

Итак, в программе 10-летнего полного среднего образования учебный год состоял из 35 учебных недель: общие в году 52 недели минус 13 летних, неделю весенних и неделю осенних каникул, и 12-14 дней зимних в зависимости от того, на какие числа попадали воскресенья. Уроки длились по 45 минут, субботы были учебными даже для начальной школы. К концу 80-х школа созрела к тому, что раз нагрузки на детей возросли, ученику, кроме обязательного выходного дня в неделю, необходим еще один для дополнительных занятий или банального подтягивания «хвостов».

Так начался переход от шестидневной учебной недели к пятидневке. А чтобы впихнуть прежнюю программу в ограниченное время, продолжительность одного урока (и часть перемен) сократили на пять минут, добавив в учебный день дополнительный урок, а заодно увеличили на год полное обучение по школьной программе. Что же получили в итоге?

К прежним 17 каникулярным неделям в год постепенно добавились неучебные последняя неделя декабря и последняя неделя мая. Это положение на сегодняшний день не только стянуто бетонным саркофагом, но и начало покрываться мхом. Итоговые же оценки многие учителя начинают выставлять уже в середине предпоследних недель, что не добавляет ученикам стимулов посещать школу после их выставления. Особенно «продвинутые» школьники, глядя на такой подход, в конце апреля разъезжаются с родителями по курортам и после затяжных майских праздников к учебе уже не возвращаются. Только представьте, что эти дети с подобным уровнем ответственности (рискну предположить, что и уровень знаний у них не выше) - наши будущие хирурги или муниципальные служащие, к работе которых у каждого из нас найдется масса обоснованных претензий.

Но и это еще не все.

В сентябре минувшего года многие школьники получили по два-три дополнительных выходных (и еще получат уже в предстоящем сентябре), благодаря растянутым на несколько дней выборам, и это не единичный пример. Не припомню, чтобы в советские годы избирательный процесс как-то мешал образованию. Минпрос, конечно, тут же парирует, что все пропущенные дни были впоследствии «отработаны» школами.

Но господа, опуститесь с небес на землю! Все, что пропущено в сентябре, когда дети пришли в школу полные сил и голодные до знаний (это без иронии), было перенесено в качестве учебных суббот (там, где субботы не были учебными) на зимние месяцы. Месяцы и без того наиболее утомительные в плане учебной нагрузки и характерные большим количеством больничных как детей, так и педагогов. В Заполярье в декабре-январе даже здоровые дети просто ходят в школу досматривать полярные сны. Так что здесь разговоры о полноценной замене вряд ли можно всерьез принять во внимание.

Уже весной школьники невыпускных классов пропустили еще по четыре дня из-за пробных ЕГЭ выпускников, а в предшествовавшие пробам дни уроки были сокращены. Удивляет, что реализация права на образование одних ущемляет такое же право других, хотя и прикрывает его стыдливо так называемыми «отработками». Непонятно также, коль не хватает ресурсов (или ума) сделать эти процессы параллельными, то почему, к примеру, эти пробные ЕГЭ нельзя организовать в выходные дни (в весенние каникулы или в майские «переносы»), с предоставлением именно старшеклассникам (а они наиболее приспособленные и стойкие к школьным нагрузкам) дополнительных дней отдыха среди недели?

Далее. В нашем сознании давно укоренился термин «длинные выходные». Напоминаю, что в советском Трудовом кодексе никаких переносов при совпадении праздничного дня с воскресеньем или субботой не было: попал понедельник на 8-е Марта - повезло, попало воскресенье, значит в понедельник - все в школу. Не были выходными днями и такой профессиональный (в то время куда более народный, чем теперь) праздник, как 23 Февраля (как его не называй), и региональный праздник на Радоницу, и ряд других. Я сейчас не предлагаю снова сделать их рабочими, а говорю лишь о том, что возможностей отдохнуть и перевести дух у современных школьников предостаточно и без последних недель декабря или мая, и без президентских подарков в виде целых нерабочих недель.

Вот свежий пример: в программе 6 класса один урок географии (а это важный мировоззренческий предмет) в неделю. В классе моего ребенка география попала на вторник. 27 апреля урок не состоялся по причине пробного ЕГЭ, 4 мая выпало на «президентскую неделю», 11 мая на Радоницу, а 25-го электронный журнал уже закрылся. За всю четвертую четверть мы имеем всего пять уроков географии. Для итоговой аттестации школьнику необходимо получить минимум три оценки, значит учитель должен был опрашивать примерно по 20 учеников из 30 на каждом уроке! Можно ли от него требовать, чтобы он хотя бы технически находил время делиться собственными знаниями, а не только перекладывать ответственность за эти знания на учебники, посредственное качество которых даже Президент России включил в повестку ежегодного Послания Федеральному Собранию?

Еще хочу напомнить о таком замечательном празднике как День знаний. В советской школе это был также праздничный, но от этого не менее учебный день. Дети на уроках (да-да, на обычных уроках, не только на уроке мира) знакомились с новыми одноклассниками и педагогами-предметниками и записывали первое в году домашнее задание с перспективой получить за него уже на следующий день первую оценку. А сегодня праздник, по сути, ограничивается линейкой, и только со второго сентября начинается русская раскачка учебного года. А если День знаний еще и попал на среду или четверг, то те, кто 30 апреля улетел в Турции-Шмурции, возвращаются за парты ближе ко Дню танкиста.

Как ни крути, количество учебных недель в году по сравнению с концом минувшего столетия сегодня сократилось минимум на три (с 35 до 32). А в масштабе 11 лет обучения это 33 недели, то есть полноценный (по современным меркам) учебный год! Целый год человеческой жизни, «размазанный» тонким слоем отдельных дней по важному ее периоду под названием «отрочество» и потраченный на посещение пиццерий, кинотеатров и развлекательных центров.

И вот уже большие дяди морщат лбы, размышляя над тем, как удержать подростков от участия в несанкционированных митингах. А наш кубанский губернатор Вениамин Кондратьев на одном из совещаний в краевой администрации справедливо замечает, что у школьников слишком много свободного времени, и это негативно сказывается на динамике подростковых правонарушений. В связи с чем предлагается задействовать ежедневную работу кружков и секций до 20.00. Но сдается мне, что это – борьба уже с последствиями, а не с условиями, что эти последствия создают.

Особенно сердобольные родители возразят: не укорачивайте детям их детство! Но тогда в этой логике необходимо признать, что и в полные 18 лет наш гражданин еще ребенок, ответственность за себя нести не готов, а значит нужно законодательно передвинуть возраст совершеннолетия до 21 года, как при обращении с оружием. Не призывать юношей в армию в 18 лет, но и не давать им водительских прав!

После перехода к 11-летней системе школьного обучения, которая, к слову, не избавила нас от сомнений в его качестве, возникло парадоксальное явление, когда 18-летний гражданин, по закону наделенный всей полнотой гражданских прав и обязанностей, еще не окончил школу и не имеет аттестата пресловутой зрелости. Мало того, с наступлением совершеннолетия, такой выпускник в новой реальности лишается ряда материальных преимуществ, например возможности бесплатного прохождения медицинской комиссии для поступления в ВУЗ.

А что дальше? Человек на год позже (чем мог бы) окончил школу, на год позже окончил ВУЗ и на год позже вышел «в люди» и начал трудовую деятельность. То есть, благодаря реформе образования, количество работающих людей в стране сократилось, а количество иждивенцев выросло. И через 30 лет власть этим фактором обосновывает необходимость уже новой реформы – пенсионной.

Безусловно, что одиннадцатый год за партой – не единственная причина повышения пенсионного возраста. Но однозначно – одна из них. И главное, что в этом направлении власть могла бы поискать резервы для снятия напряженности среди людей старшего поколения. Впрочем, в последнее время все более крепким становится ощущение, что главным в окружающем мире является поиск точек роста не производительности труда, а безудержного потребления. А после 60-ти люди по пиццериям не очень-то ходоки.