Подлость простого человека на фоне коронавируса

Алина Витухновская, писатель

Потому, что есть табуированные истины, загнанные настолько глубоко в подсознание, что человек, будучи не в силах смириться с ними как с темной частью своей натуры, наделяет ими другое (других), отрицая в себе. Чем-то это напоминает банальный трансфер или психологический перенос.

В нашей политико-культурной среде, до сих пор пронизанной советской матрицей, бродит, пошатываясь, по просторам необъятной родины постсоветский человек. Правда от его некогда раздутого пропагандой исполинского образа не осталось и следа. Так, в тени этого мнимого колосса нашел свой приют тот самый «человек простой», обычный десакрализованный «крестьянин». Но уже не тот чеховский, робкий, наивный и даже порой по-своему благородный, а ограниченно-рационализированный, хваткий и живучий, словно вирус.

Сейчас в постсоветском социуме наблюдается настоящая взрывная аутоиммунная реакция, жестокий «цитокиновый шторм» самопожирающих и дезориентированных индивидов. Те условные понятия добра и зла, заложенные ранее, внезапно и резко меняются местами, обращаются вспять. Поэтому в экстремальных условиях, подобных случившейся пандемии, постсоветский человек, неумолимо деградируя, сам превращается в то зло, которым его пугали с детства. В этом есть нечто архаичное, младенческое, изнаночное. Страшный мир на глазах упрощается, а ведь и в нем нужно иметь некую узнаваемую основу. И тут выясняется, что большинство и не знало ничего, кроме зла. Отождествляясь с ним, человек словно бы возвращается во внутриутробное состояние, в свою подлинную онтологию. И, напротив, выясняется, что прежняя дистанция от зла была не более, чем культурной маской. Ибо зло и есть истинная основа социалистического человека.

В благообразном обывателе, в представителе среднего класса, в либеральном (даже!) интеллигенте оживает вдруг стервенеющий доноситель, радеющий за стерильность рядов. Происходящее начинает напоминать фильм «Как избавиться от всех остальных», в котором в рамках обсуждения проблемы политического апартеида и сегрегации показано, как некоторых граждан, признанных бесполезными для общества, приговаривают к уничтожению.

В качестве примера того самого «бытового фашизма» приведу текст широко известной в узких кругах журналистки:

«Предлагаю инициативу: при наличии городской прописки и невозможности подтвердить факт ПМЖ на даче с дачи больных пневмонией в районные больницы не брать. Полный вагон, половина — старики и старухи, вторая половина — с детьми. Даже пятая часть этого одного вагона забьет всю лужскую реанимацию.

Я еду домой. Они едут развлекаться. Привезти к нам инфекцию и уехать. Дачник? Заболел на даче? Нанимай санавиацию и лети к себе в город.

На весь вагон один, кроме меня, сознательный — старый торговец, грузин. Шесть лет минимум торгует, сколько езжу. Мой враг. Даже писала про него в «Новой». Перчатки носит... Девять вагонов преимущественно старух, первые час двадцать ехали стоя — битком... Вот конкретно эта женщина родила на фото едет с лицом «да что нам будет? и не такое переживали». Предлагаю конкретно ее в реанимацию с пневмонией не брать.»

Несколькими постами ранее автор смачно рассказывала подписчикам, как она планирует «пустить козу на котлеты». Причем изначально это животное позиционировалось ею как член семьи. То есть, это выглядело примерно так, как если бы некто объявил, что хочет перевести в фарш собственного кота. Пост был преисполнен мрачных, садистических подробностей:

«По итогам экономического семейного совета было решено резать Люсю. Ну потому что черт знает, что там еще впереди. Дурной сыр «Ламбер» стоит уже 899 рублей, через месяц он будет стоить тысячу. А у нас стройка, мы с дочкой в Польшу собрались... В общем, такая мировая несправедливость: обобрал нас Сечин, а резать будут Люсю. Сосед возьмется. Нам вернут тушей без шкуры. Я Люсю разделаю, перекручу на котлеты, нарежу на гуляш, расфасую, заморожу.»

Таким образом, мы видим на данном, хоть и несколько патологическом примере, что советский человек, исторически приученный идентифицировать зло с фашизмом, по сути, является «фашистом» и сам. Здесь мы понимаем фашизм, как концентрат обывательских представлений о негативе, в принципе, а не как политическое явление. Ибо как политическое явление данный термин, выхолощенный профанаторами и интеллектуалами, превратился в пустое понятие.

Этот постсоветский бытовой фашизм густо замешан на социальном морализме. Всякое действие такого рода моралиста исходит из, якобы, общественной выгоды. Но только якобы. За этим всегда стоит свой личный, мелкий меркантильно-бытовой интерес клинического выживальщика. Поэтому, убившая козу и доносящая на дачников, которых она предлагает «не брать в реанимацию», заканчивает свои «аморальные истории» демонстрацией фото съестных припасов. «Все умрут, а я останусь!» Вот слоган постсоветского человека здесь и сейчас. Далее — везде.

От редактора

Для полноты картины настоятельно советуем прочитать статью журналистки из Милана Анны Зафесовой "Бегом от коронавируса" на "Эхе Москвы" -https://echo.msk.ru/blog/anna_zafesova/2610480-echo/. На мой взгляд, простые люди с родины фашизма дают сто очков вперед простакам из России.