Рабство нового уровня: кому выгодно электронное голосование на выборах

В СМИ и социальных сетях продолжается бурное обсуждение главного политического события 2021 года в России - итогов голосования на выборах в Госдуму. Причем, основное внимание эксперты уделили так называемому электронному голосованию, которое буквально перевернуло картинку выборов в Москве (где оно было опробовано в экспериментальном режиме) в самый последний момент. Это у многих породило уверенность в том, что оно было таинственным образом сфальсифицировано.

К примеру, социолог Константин Сонин приводит свои аргументы в пользу этой версии:

«Да, по факту "электронное голосование" в Москве оказалось просто ещё одним инструментом фальсификации выборов, в дополнение к вбросам, каруселям и т.п. Я не знаю, в какой мере использовали Алексей Венедиктов, который отстаивал и рекламировал электронное голосование, но если он считал, что это метод голосования, его обманули и использовали.

Сейчас, конечно, найдутся, как всегда, контрарианцы, которые будут объяснять про "смещенную выборку", "лоялистов, которых заставили голосовать электронно" и т.п., но, конечно, это просто самообман. Основным доказательством фальсификации - и совершенно железным, на мой взгляд - является то, что результаты электронного голосования не были объявлены сразу же после закрытия участков. Фальсификаторы, с помощью или без помощи их невольных помощников, дождались итогов с участков, после чего подправили электронные цифры так, чтобы гарантировать "победу"…»

Политолог Кирилл Рогов, исходя из этого предположения нарисовал «истинный», по его мнению, итоговый расклад выборов:

«1. По предварительным прикидкам ядро "реального голосования" (очищенного от фальсификаций, "аномальных голосов" по методу Шпилькина) «Единой России» и коммунистов практически идентичны. Это значит, что если бы не было фальсификаций, результат и ЕР, и КПРФ лежал бы в промежутке примерно 30 - 37%. Они шли бы ноздря в ноздрю.

И это главный результат этих выборов. Это новая ситуация. До того мы видели такое только на уровне регионов. И это объясняет (вероятно) истерику Кремля накануне выборов, отмену поездки Путина на ОДКБ (если только это не реальная болезнь) и пр.

2. Это не успех "умного голосования". Это успех протестного голосования. Вклад УГ там, видимо, есть, но не объясняет результата (в моему понимании). УГ работает в столицах и отчасти мегаполисах.

3. Плохая новость в том, что успехи умного и протестного голосования не имеют значения, если могут быть украдены, а люди - из вполне рационального страха перед репрессиями - не могут их защитить. У этих успехов нет последствий.

4. Вопрос не в том, было ли электронное голосование в Москве фальсификацией. Оно было: вся совокупность данных, которые мы имеем, почти не оставляет возможности для иной интерпретации. Но это ничего не меняет. Даже если бы этого не было, я бы сказал то же самое: электронное голосование в тех условиях, которые мы имеем, - это машина фальсификаций. Которая может быть пущена в ход или не пущена. Это вопрос институциональный. Пока у вас нет "разделенного" ЦИК, в котором представители соперничающих партий следят друг за другом, чтобы не украли их голоса, электронное голосование - это разводка для дураков. Ему доверять нельзя.

5. Анти-венедиктовская истерика (напомним, что главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов всячески рекламировал электронное голосование, за что был подвергнут настоящей обструкции со стороны оппозиции в социальных сетях, - прим. ред) - это, по-моему, артефакт бессилия и недальновидности. Мне кажется, ее авторами являются напополам истерические демократы и пригожинские тролли. Не Венедиктов вас обманывает, а Памфилова и Путин. И тратить столько виртуальных чернил на обличение Венедиктова - это просто какая-то сублимация. Лучше подумать о главном (см. пункты 1 - 4).»

Гораздо более взвешенно к этой проблеме подошел политолог, доктор философских наук Дмитрий Михайличенко, который объяснил своим читателям, в чем состоит главная опасность электронного голосования:

«Технологическая модернизация необходима, но, когда она не обеспечена нормально работающими социальными институтами и общественным контролем – это лишь мультиплицирует ресурсный потенциал субъектов этой модернизации.

Этот тезис лишний раз подтвердило и дистанционное электронное голосование (ДЭГ) в Москве. Продвижением этого инструмента кураторы внутренней политики занимаются уже давно. В ходе голосования за поправки в Конституцию этот механизм работал в той же Москве и Нижегородской области (любимом поле для апробаций электоральных инструментов С. Кириенко). Поэтому говорить, что ДЭГ - инструмент сырой, можно лишь с оговорками.

Проведение электронного голосования и итоговые результаты думских выборов в столице формируют устойчивое социальное недовольство москвичей. Сам же процесс, при всей технологической упакованности и модерновости, оказался похож на черный ящик, «владелец» которого может распорядиться им по своему усмотрению.

И в этом кейсе я усматриваю характерную логику всей модернизации социальности Москвы. Это часть цифровизации, цель которой - усиление контроля власти над обществом и режим цифрового подчинения.

Эта логика вписывается в контур Объединённых Арабских Эмиратов или китайских мегаполисов. Все современно, технологично, качественное здравоохранение, есть достаток, а местное самоуправление ограничено. Электоральные процессы идут по электронно-непрозрачным лекалам. Но, простите, это уже траектория развития не европейского города, а путь к несколько иной идентичности мегаполиса мирового значения.

Что же касается электронного голосования, то эта тема будет всячески продвигаться. Следующий кандидат на это – Санкт-Петербург, в котором нынче масса электоральных скандалов. Думаю, задача Системы - покрыть электронным голосованием крупные города и мегаполисы, а в остальной периферийной социальности электоральные процессы будут осуществляться по прежним сценариям.

По итогам думских выборов Система сделала огромный шаг вперед в сторону своего доминирования над обществом. И электронное голосование это только подчеркнуло. Каким бы ни был трансфер власти, каким бы острым не было бы противостояние элитных групп – всех их устраивает бессубъектность социума. Абсолютно всех участников закрытого клуба игроков Системы.

Для того, чтобы ситуация поменялась, нужно, чтобы власти в стране на уровне уклада были заинтересованы в высококвалифицированной рабочей силе и росте демографических показателей. Но для полупериферии мир-системы ставка на высококвалифицированные кадры и гражданские свободы – это крайне редкая аномалия…»