Поток беженцев из Донбаса: готовы ли россияне принять сотни тысяч человек?

Новые Известия спросил мнения политологов и общественных деятелей - готово ли российское общество принять сотни тысяч новых беженцев и почему это надо делать?

Константин Могилевский, председатель правления Ассоциации "Российское историческое общество":

- Это большая беда, которая принесена нашему народу со стороны братского народа Украины. Это такое «достижение» украинских властей, которые действуя по указке Запада, стравливают между собой народы и приносят горе, страдание и смерть сотням тысяч конкретных людей. Сотни тысяч вынуждены уезжать и уже уехало, начиная с 2014 года, по-видимому, их уже больше миллиона, сейчас 750 тысяч человек может стать беженцами. Конечно, в этих условиях мы видим, как наши люди проявляют лучшие качества. Это исторически было присуще нашему народу. Мы не бросаем своих. Мы видим, как люди предлагают своё жильё, как работают волонтёры. Конечно, на этом фоне звучат и откровенно дурацкие заявления. Если кто-то хочет отказываться от зарплаты – он волен это сделать. К сожалению, мандат Государственной Думы не гарантирует его обладателя от неудачных заявлений или от откровенных глупостей. Сейчас именно такое и прозвучало – заявление о том, что россияне могут отказаться от 13 зарплаты. Я бы благодарил людей, которые готовы поделиться последним, но решал бы за них. Мы сейчас наблюдаем именно такое народное движение, когда очень многие готовы пригласить к себе беженцев. Я слышал, что RT запустило платформу на которой люди, у которых есть желание предоставить жильё переселенцам с Донбасса, могут эту информацию передать на эту платформу.

То, что я вижу, государству приходится реагировать на обстановку, которая граничит с гуманитарной катастрофой. Я думаю, что делается всё, что возможно. Выкладывается МЧС, разворачиваются пункты временного пребывания людей. Я не вижу напряжённости в регионах, куда переправляют беженцев, потому что речь идёт о своих же людях, о наших соотечественниках, русских людях, оказавшихся в беде. Надеюсь, что напряжённости и не будет. Конечно, могут быть разные недостатки в этом процессе, но надо понимать, что это очень большая, очень сложная работа, направленная на помощь нашим людям.

Павел Пожигайло, заместитель председателя Комиссии ОПРФ по демографии, защите семьи, детей и традиционных семейных ценностей:

- Я сейчас поговорил с семьёй. У нас есть дом на Волге, в Плёсе. Он не занят в это время. Я бы с удовольствием помог семье с детишками в взял бы на себя заботы по школе и по всему остальному. Я когда говорю со своими детьми, объясняю, что моя вера в бога – это не только поход в храм, это сочувствие и сострадание, что свойственно России и российскому народу, русскому народу. Если мы черствы, смотрим на бедных деток в шапочках с помпончиками, с рюкзачками, среди ночи куда-то уезжающих, я считаю, что мы должны помочь. Мы, конкретные люди. Мы можем взять на себя. У многих есть лишняя площадь, дачи. Если кто-то обратится, я возьму на себя маму, папу, детишек. Моя совесть была бы спокойна, если я бы что-то сделал для людей, которые нам родные. Важно, как Россия с ними поступит, как по-человечески к ним отнесётся. Наша задача – собрать единое государство, если не формально, то с точки зрения ценностей, во многом от этого зависит. От нашего нравственного поведения, нашей совести и готовности пожертвовать своим ради этих людей – это очень важно. Это и есть политика, а для меня – это и есть вера, нормальное лицо человека. На этом первом этапе необходима государственная поддержка. Сейчас середина учебного года, детишкам надо учиться. А уже в рамках полномочий губернаторов – я бы обратился к гражданам, у кого есть возможность и желание помочь, не просто предоставить жильё. Вопрос к западным умникам – они не хотят поучаствовать в судьбе этих людей? Они в хороших костюмах и хороших галстуках рассуждают о нравственности. А кто мешает этих детей, эти семьи принять у себя. Если они претендуют на нравственную позицию, могли бы предложить. Это серьёзная ситуация.

Петр Кирьян, руководитель Лаборатории социальных исследований Института региональных проблем:

- По данным ВЦИОМ, три четверти граждан России спокойно и положительно относятся к единовременной выплате, которая была организована для тех, кто прибывает в регионы в статусе беженцев. На данный момент решения о приеме граждан ДНР – ЛНР одобряют большинство населения. Я думаю, что это первая помощь. Если мы говорим о том, что десятки тысяч людей в короткий промежуток вынуждены покинуть дом, то очевидно, они не занимались финансовым планированием. Люди, которые прибывают нуждаются в небольшой финансовой помощи, чтобы местные условия жизни, несмотря на поддержку волонтёров, им необходимы некоторые средства. Если мы исходим из того, что это женщины, дети и люди пожилого возраста, вряд ли они располагают необходимыми финансовыми ресурсами для того, чтобы на новом месте обустроить свою жизнь. Они не особо выбирали, ехать или не ехать. Вряд ли без волонтёров и финансовой поддержки они смогут обустроиться. Поэтому это вызывает понятное отношение – соотношение людей одобряющих и не одобряющих государственную помощь беженцам заметно более резкое и непропорциональное, чем в других вопросах, которые ВЦИОМ задаёт респондентам.

Константин Долгов, член Совета Федерации, представитель от исполнительного органа государственной власти Мурманской области:

- Я полностью поддерживаю те меры, которые сейчас принимаются, и те решения и распоряжения, которые дал президент Путин в этой ситуации. Это касается приема, размещения беженцев, выплаты им пособия в размере 10 тысяч рублей. Мы давно говорили и говорим о том, что Россия своих не бросает. В результате обострения по вине Украины и откровенных провокаций Киева уничтожается гражданская инфраструктура, множатся жертвы. Это не просто этнически близкие нам люди, этнические русские или украинцы – все равно, это люди, говорящие с нами на одном языке, связанные с нами родственными узами, культурными, гуманитарными – какими угодно. Помимо этого, это еще и сотни тысяч наших граждан. Бросить этих людей, оставить их наедине с украинскими танками и ракетами мы не имеем права. Всех, кто бежит в Россию, нужно принимать, оказывать им содействие. Очень важно, что работают волонтеры и «Единой России», и Народного фронта. Эта позиция находит отклик во всем российском обществе. Я видел последние опросы, порядка 80% населения поддерживает эти меры. Это говорит о том, что позиция президента широко поддерживается в нашем обществе.

Это не просто слова, которые звучат на Западе, о том, что важно поддерживать беженцев. Для них это тест, который они точно проваливают, потому что эти люди для них никто. Это окончательно срывает маски с борцов за гуманитарную справедливость. Население Донбасса для них не существует, с точки зрения гуманитарной.

Предложения отдельных депутатов мне, как сенатору, комментировать не этично. Любое предложение нужно прорабатывать. Я безусловно поддерживаю сбор вещей, сбор денег, естественно, добровольный, и готов лично в этом участвовать.

Что касается государства, я поддерживаю все меры. Там наши российские граждане тысячами переходят границу, и что, мы не должны их поддерживать, когда они бегут от боевых действий, которые ведет Киев? Все действия – сплошное нарушение Минских соглашений. Трудно понять, что не нарушается.

А куда этим людям бежать? Им бежать в направление Киева, что ли, туда, откуда по ним стреляют? Они оказываются в безвыходном положении в очередной раз, начиная с 2014 года. Мы наблюдаем ситуацию двойных или даже тройных стандартов, со стороны Запада и Киева. Они говорят, что это наши граждане, но если это ваши граждане, то не надо стрелять по ним, убивать их не надо. Гибли, в основном, мирные жители. Либерально ориентированные круги высказывают другие точки зрения. Я думаю, что каждый для себя делает свой выбор и показывает, что для него реальные гуманитарные ценности.

Беженцам нужно помогать, они оказались в ситуации, в которой им нужна помощь. Это и российские граждане, и нероссийские граждане, граждане Украины. Когда мы говорим, что мы несем ответственность за русский мир, мы поддерживаем русский мир. Вот пожалуйста, это часть русского мира, это люди, которые оказались в тяжелейшей ситуации. Им требуется помощь, и она сейчас оказывается, причем, не только государством. И это очень важно.

Это же не беженцы, которые бегут из Ирака или Ливии в Европу. У них тоже есть основания бежать, когда они спасались от американских и натовских бомбежек. Но они бегут в чужую страну. К нам бегут люди, которые с нами связаны , помимо паспортов, они связаны с нами неразрывно.

Марат Баширов, политолог, Институт коммуникационного менеджмента:

- Лично мне не нужны социологические опросы для того, чтобы понять, что население России относится к этой гуманитарной операции очень хорошо. Так устроен наш национальный характер. То, что цифры показывают 78% тех, кто поддерживают, и это высокий показатель. Это демонстрирует уровень доверия к тем решениям, которые принимает федеральная власть в данном вопросе.

Помимо то, что задействованы силы МЧС, региональные власти выделяют помещения, нужно развивать и волонтерское движение. Такое количество людей, которые перешли границу, а их уже больше 60 тысяч, это очень много. Я хотел бы призвать, в частности, через Вашу газету, что нужно помогать и участвовать в волонтерских акциях, помогать этим людям.

При этом мы видим абсолютное безразличие Запада. Более того, тут господин Шольц неудачно пошутил, посмел сказать, что не было геноцида русских на Донбассе. Ему это показалось даже смешным. А ничего смешного там нет. Мы должны понимать, что беженцы, в основном – это женщины, это дети и это старики. Мужчины остались на территориях этих двух республик. Те из них, кто находится в призывном возрасте, до 55 лет были все мобилизованы.

Режим чрезвычайной ситуации в регионах введен только для того, чтобы МЧС как федеральная структура могла задействовать свои подразделения, задействовать технику, организовывать и использовать то, что хранится в госрезерве. Это одеяла, подушки, медикаменты. На это тратить деньги из бюджета МЧС только в том случае, если режим ЧС. У регионов нет денег, чтобы профинансировать содержание прибывающих беженцев. Они ищут помещения, договариваются по детским садам, по медицинской помощи, но за все это надо платить. Отсюда возникает режим чрезвычайной ситуации. Жителей он не касается. В детских садах будет уплотнение групп. Там, где нет свободных мест, пойдут на уплотнение, чтобы поселить беженцев. Или будут создавать дополнительные временные детские сады.