Формирование новой памяти: зачем нужен суд о признании блокады Ленинграда геноцидом

Александр Дыбин, Санкт-Петербург

Два сходных иска были поданы практически синхронно. Санкт-Петербургский городской суд начал рассмотрение дела о признании блокады Ленинграда геноцидом. Аналогичные требования, но уже в отношении оккупированной Ленобласти (в нее в годы войны входили современные Псковская и Новгородская области) рассматривает Ленинградский областной суд. Формально требование прокуратуры звучит так: признать военными преступлениями и преступлениями против человечности, геноцидом советского народа установленных и вновь выявленных преступлений, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны на территории региона.

В рамках «блокандного» дела суд намерен опросить историков, изучавших вопрос, а так же жителей Ленинграда, заставших этот трагичный период. Кроме того, в деле заявлены секретные документы, которые будут изучаться в закрытом от СМИ режиме. В «областном» процессе уже началось активное рассмотрение дела, был опрошен первый свидетель.

«Признание факта этих преступлений является не только очевидным решением, вытекающим из основных юридических итогов Нюрнбергского процесса, но и историческими долгом общества перед ветеранами и жертвами войны, - говорится в материалах, представленных в суд прокуратурой. - На протяжении всего времени, прошедшего с окончания второй мировой войны, не прекращаются попытки отрицания фактов этих событий, даже в тех странах, которые пережили фашизм, как собственную историю, и не имели бы шанса на существование в случае его победы. Игнорируется тот факт, что СССР был основной жертвой агрессии германского нацизма. Принимаются различного рода заявления, резолюции и законы, где в вместо осуждения фашизма, говорится о неких преступлениях тоталитарных режимов. Итоги Нюрнбергского трибуна не могут пересматриваться и подвергаться сомнения и корректировке. Сравнение фашистского режима с другими режимами и идеологиями имеет практическую цель переложить на Россию ответственность как за мнимые и реальные ошибки советского руководства, так и за действия других государство и политиков, столкнуть страны, являющиеся наследниками истории антигитлеровской коалиции. Все это представляет прямую угрозу не только национальной безопасности РФ, но и европейскому сотрудничеству и международной стабильности».

По оценке прокуратуры за годы войны на территории региона погибло более 400 тысяч мирных жителей и военнопленных. В частности в рамках процесса собираются изучить материалы работы поисковиков. В этим летом в Гатчине в парке Сильвия возле дворца императора Павла были проведены масштабные раскопки. По сообщениям поискового отряда «Искра», были обнаружены останки 121 человека, в том числе женщин и детей.

Не забыть союзников нацистов и коллаборационистов

Почему иски поданы по событиям Ленинграда и Ленобласти? По мнению ведущего научного сотрудника Санкт-Петербургского института истории РАН Бориса Ковалева, который подготовил заключения для обоих процессов, северо-запад России находился в оккупации дольше всех, кроме того, перед захватчиками стояла цель очистить эту территорию от населения, поэтому регион пострадал сильнее других. В марте 1944 года в южных регионах советские войска уже вышли на госграницу, а северо-запад был оккупирован до лета 1944 года.

«Специфика несчастной Ленинградской области в том, что эта территория для руководителей Рейха имела сакральное значение, - говорит Борис Ковалев. – Например, выходили теоретические брошюрки вроде «Новгород - восточный столп Ганзы». Считалось, что это одно из мест притяжения нордической расы. А значит, население в лучшем случае предлагалось отселить , а в худшем - подвергнуть полному уничтожению. Мы видим сроки оккупации и особое отношение идеологов нацистской партии к этой территории»

По словам историка, в контексте военных преступлений нужно говорить не только о немецких фашистах, но и о союзниках германии, а так же коллаборационистов. Последняя тема в советские годы часто обходилась стороной, так как речь шла о жителях прибалтийских стран.

«Это триада: нацистская Германия, которая была, как двигатель, ведущая сила, она несет главную ответственность за преступления. Второе, у нас долго замалчивалось участие союзников. В первую очередь мы говорим о Финляндии. На Ленинградском фронте были испанцы из «голубой дивизии». Через нее прошли почти 50 тысяч человек. Это более 20% личного состава испанских вооруженных сил. Мы забываем о добровольцах, которые набирались в Норвегии, Бельгии, Нидерландах. Румыны, Венгры, Словаки, Итальянцы тоже были в составе немецкой армии, но сюда они приезжали только на экскурсии, хотя на Ладоге действовала итальянская флотилия. Важный вопрос о коллаборационизме. Вне зависимости от того, кем они себя считали, они совершали многочисленные преступления. Даже в советской историографии я видел «прибалтийский след», когда их активное участие пытались смягчить, умолчать и объяснить».

Почему именно сейчас?

По словам Бориса Ковалева, оценка блокаде Ленинграда и оккупации Ленобласти дается так поздно, спустя почти 80 лет после тех событий, по ряду причин.

«Можно обвинять Сталина, который газете «Правда» заявил, что мы понесли потери в войне чуть больше 6 млн, из которых около полумиллиона - это блокада Ленинграда, - рассуждает историк. - Но в условиях, когда у США было ядерное оружие, а у советского союза нет, нужно было делать как можно больше для того, чтобы не было соблазна развязать новую войну. Кроме того, большинство руководителей госбезопасности оказались репрессированы по «ленинградскому делу», вся проблематика событий на оккупированной Ленобласти несколько замалчивалась. В результате оттепели в 1955 году была объявлена амнистия и лица которые сотрудничали с оккупантами и могли скрыть преступления, вернулись домой. В 1965 году было решено, что органы занимаются только теми, кто совершил преступлениями, не имеющими срока давности, и большинство этих дел были остановлены во второй половине 80-х годов».

Историк Егор Яковлев, который изучает тему преступлений нацизма на территории СССР считает, что общество нуждается в формировании новой памяти об этих событиях, так как уходят последние свидетели войны, и знание о ней вымывается.

«Я думаю, что политических последствий от этих процессов не будет, это абсурдная идея рассчитывать на какие-то новые репарации, - говорит Егор Яковлев, - то, чего сейчас требует Польша от немцев - это политическое безумие. Но эти судебные процессы запущены потому, что мы свидетели того, как уходит последнее поколение ветеранов. Больше некому будет рассказать о зверствах, которые оккупанты творили на советской земле. В 90-е годы личная память размывалась, и необходимо создать новую социальную память. Уже учеными историками, когда вновь расставляются верные акценты о нацисткой политике для будущих поколений».

По мнению историка, начать в этом процессе следовало не с частного - Ленинграда и области -, а общей мотивации нацистской Германии в Великой Отечественной войне.

«Эти процессы идут и в других регионах страны, но здесь наши правоохранители взялись несколько не с того конца, они пытаются доказать существование политики геноцида, в разных регионах, - говорит историк, - но для начала надо было доказать изначальное намерение элит Германии и признать общий геноцид. А потом идти по конкретным областям. Я сам работаю со следственным комитетом, предоставлял им несколько пухлых папок. Они содержат документы, которые никогда не переводились на русский язык, например, показания Бах-Зелевского, которые он дал в американском плену. Я сейчас готовою их к публикации. В частности, он говорит, что Гимлер ставил целью уничтожить в ходе войны 30 млн славян. И блокада была одним из преступных деяний, предпринятых с этой целью. А зачем, в чем мотивация? Она сложная. У руководства Германии было опасение относительно огромных людских ресурсов. Немцев всего 90 млн, а противника – 180 млн. Считалось, что если они уничтожат 30 млн человек, то силы сравняются. Вторая причина, они чистили землю. Планировалось заселить немцами эти территории. И третья: германия испытывала серьезный кризис продовольствия. И жители советской территории рассматривались, как лишние рты, их убивали, чтобы не кормить. Все это походит под классическое определение геноцида. Более того, эти материал должны быть включены в учебники для школы и для вузов, нужна четка концепция геноцида, чтобы не было вопросов. Сейчас нет сомнений, что они совершили преступления, но полемика идет вокруг мотивации. Например, есть ученые, которые говорят, что сожжения деревень - это не геноцид, а борьба с партизанами. Но представление о славянах, как об утерменшах, играло огромную роль в расчеловечивании советских граждан».