Сон нации: почему в России так любят переписывать историю

Борис Керженцев, писатель, историк

Эта примечательная новость совершенно незаслуженно оказалась обделенной общественным вниманием. Несмотря на то, что почти каждая строка релиза достойна отдельного разбора, с точки зрения социальной психопатологии, остановимся на основных тезисах.

Итак, большинство соотечественников уверены в том, что в мире ведётся организованная деятельность по переписыванию российской истории и разрушению российских ценностей. Но проблема в том, что национальная история – это довольно тонкий предмет, на который существует два непримиримых взгляда. Казённой цензуры а, вместе с ней, и подцензурной историографии, и – объективной науки, позиции которой часто не находится места ни в официальных учебниках, ни в общественном мнении, контролируемом цензурой.

В самом деле, взять, казалось бы, несомненную фигуру Петра I. Ломоносов, кроме прочих достоинств, автор придворных хвалебных од каждому новому правителю, восторженно восклицал: «он бог, он бог твой был, Россия…». Историк В.О. Ключевский сдержанно отмечал, как бы в ответ: «фантазия народного множества… нарядила Петра в самые постылые образы». Учёный здесь имел в виду, что в народе императора Петра иначе, как «антихристом», не называли…

Или вот Екатерина Великая, «мать отечества», тоже одна из парадных икон официальной историографии на протяжении веков. Не устают повторять, что она присоединила к российской империи Крым, огромные территории в результате разделов Польши, даровала свободы городским жителям и была чуть ли не матерью русского либерализма. Но как быть со свидетельством современника этой «матери», вельможи князя М. Щербатова, писавшего о внутреннем положении России при Екатерине: «плачевное состояние, о коем токмо должно молить Бога, чтоб лучшим царствованием сие зло истреблено было». В негативной оценке «великой» Екатерины князю Щербатову вторит великий русский поэт А. Пушкин: «Развратная государыня развратила свое государство». А вождь великой крестьянской войны Емельян Пугачев и вовсе отзывался о Российской империи, возглавляемой Екатериной Второй, весьма однозначно: «страна злодейского тиранства»!..

Как совместить, и - можно ли совместить эти противоречивые свидетельства и оценки?! Официальная цензура, вместе с ручной официальной историографией, не заморачиваются с поисками ответов. «Национальное величие», «историческая преемственность», «традиционные ценности» - вот основные доводы поборников и защитников казенной версии нашей истории. Скороговоркой они вынужденно иногда бормочут что-то про «перегибы на местах», и снова и снова поют гимны «величию», «преемственности» и «ценностям».

Так есть сейчас, и так было на протяжении столетий. Ещё А. Герцен написал об этом в 19 веке: «Российская история – канцелярская тайна, сведенная исключительно на дифирамб побед и риторику подобострастия». Последовательно замалчивается все неудобное, идущее в разрез с «величием» и «патриотическим воспитанием». Бесцеремонно вычеркиваются события и проблемы, не вписывающиеся, по мнению того или иного политического режима в России, в «правильную» картинку прошлого.

Взять, например, проблему Раскола в православной церкви. Только в ХХ веке стали возможны исследования, из которых выяснилось, что абсолютно всё, что говорилось в официальной научной и учебной литературе в 18 и 19 вв. – грубая ложь от начала и до конца. Выяснилось, что со времени Крещения Руси православные крестились двоеперстно, что реформа Никона не была основана на убедительных богослужебных источниках, что реформированные тексты молитв стали содержать большое число ошибок, нередко вопиющих. Эти исследования принадлежали известным и признанным российским историкам с мировым именем. Правда, в основном, эмигрантам… Постепенно и казенная историография, и даже официальная церковь были вынуждены пойти на попятную, признать свою неправоту. Сначала перестали называть староверов еретиками, а потом, на соборе 1918 и несколько раз после того – признали даже «равночестность» старого и нового обряда. Однако ложь прежних книг и учебников, где чёрное и белое было перепутано местами, никуда не делась, и периодически переливается и в современную литературу. В нынешних учебниках иногда можно прочитать о Расколе повторения старых неверных утверждений.

Но что Раскол! В советских учебниках истории, вплоть до начала 70-х гг., церковная история отсутствует вовсе. Так, в учебнике под редакцией академика М. Нечкиной, упомянуто единственное событие, связанное с Церковью – крещение Руси. И всё. Т.е., вообще всё! И это в учебнике истории страны, все прошлое которой, вплоть до ХХ века, было пронизано верой в Бога и религиозным сознанием.

Можно ли утверждать, что имперские цензоры, замалчивавшие проблему крепостного права и Раскола, что советские историки, вымарывавшие всё, что не вписывалось в марксистскую теорию – занимались переписыванием прошлого? Конечно – да!

А разве сегодня, на наших глазах, не создается настоящая альтернативная версия истории России под руководством официальной цензуры. Великая Отечественная война превращена в священный патриотический миф. На эту тему стали совершенно невозможны объективные научные исследования, которые хотя бы косвенно могут бросить тень на Красную армию и советское руководство.

Вся трагическая эпоха коммунистического правления в России до сих пор так и не получила объективной оценки. Более того, очевидна тенденция увести в тень ее наиболее неприглядные события и факты. Например, о красном терроре, в эталонном школьном учебнике под редакцией А.Торкунова, сообщает один маленький абзац, в то время, как о белом терроре написано в несколько раз больше, с красочным описанием «зверств» белоказаков над мирным населением. Хотя, на самом деле, и по жестокости, и по масштабу красный террор, направленный на истребление целых социальных слоев, проводившийся со звериной лютостью, конечно, не сравним с террором белым. Точно так же авторы современного учебника, написанного по новым стандартам «патриотического воспитания», очень деликатно обходят освещение проблем коллективизации и индустриализации, массовых репрессий, крайне низкого уровня жизни в СССР, бесправного положения крестьянства и т.п. Они или избегают наиболее острых фактов и цифр, или своевременно находят оправдание колоссальным кровопусканиям и государственному произволу, повторявшимся вновь и вновь на протяжении всего существования СССР.

Таким образом остается признать, что любой честный историк, на вопрос социологов о том, существует ли группа лиц, занятых переписыванием истории России, ответит утвердительно. Да, существует. И это, прежде всего, государственная власть и казенная историография, создающие на месте неудобных для них фактов - историческую мифологию.

Но в социологическом опросе шла речь так же и об угрозе разрушения «традиционных духовных ценностей» россиян, и большинство, 63%, вновь согласились с наличием этой опасности. Причём опрошенные уверены, что это разрушение происходит благодаря пропаганде «нетрадиционных сексуальных отношений».

Вообще утверждение о необходимости защищать «традиционные российские ценности», а также сохранять и даже приумножать их, приходится слышать нередко из тех или иных официальных уст. Но что же это такое, эти ценности? Как они выглядят, и что собой представляют?

На этот вопрос дает ответ текст документа «Стратегия национальной безопасности РФ». Там совершенно четко указано: «К традиционным российским духовно-нравственным ценностям относятся приоритет духовного над материальным, защита человеческой жизни, прав и свобод человека, семья, созидательный труд, служение Отечеству, нормы морали и нравственности, гуманизм, милосердие, справедливость, взаимопомощь, коллективизм, историческое единство народов России, преемственность истории нашей Родины».

Что касается приоритета «духовного над материальным» - то здесь мы видим на каждом шагу деятельный пример многих представителей власти, презревших материальный достаток и аскетично и, практически безвозмездно, труждающихся на благо Родины. Здесь все понятно, но вот как быть с остальными ценностями? Права и свободы человека, абстрактные «нормы морали и нравственности», гуманизм, преемственность истории…

Абсолютно размытые определения, которые не в состоянии обрисовать настоящий духовный, национальный и нравственный образ народа.

Да и существует ли он, этот единый образ? И что такое «преемственность истории»?

Мало известно, что Петр Первый, например, не только резал бороды боярам, но вёл настоящую войну со всем, что было связано с русскими народными традициями. Специальным указом он просто запретил ношение русской национальной одежды. Отныне в России, под страхом лишения состояния, запрещалось носить «русское платье» - косоворотки, кафтаны, ферязи и сарафаны… Эти «патриотические» указы регулярно повторялись при преемниках Петра. Конечно, они касались только знати, обряженной в «немецкое платье» и обязанной ходить с «босыми», т.е. бритыми лицами. Отныне борода и русская традиционная одежда стали символами социального бесправия, поскольку оставлены были лишь крестьянам и простому люду, отданным Петром в крепостное рабство онемеченным «господам».

Онемеченное российское правительство вело очень активную внешнюю политику, к делу, а чаще без нужды, вмешиваясь во все европейские конфликты, и щедро оплачивая это увлечение бессчётными и даровыми народными жизнями. А российское правительство всегда было не только активным, но и самым справедливым и либеральным! Наконец дошло до того, что строгими указами запретили дворянам… торговать неграми, объявив, что отныне всякий чернокожий невольник, ступивший на российскую землю, делается свободным.

Герцен выразил тогда недоумение всех здравомыслящих людей в России, указав, что отчего же нужно быть непременно чернокожим, чтобы выглядеть человеком в глазах царя. Тогда пусть он всех крепостных произведет в негры… Дело в том, что в России, ко времени выхода этого невероятно великодушного указа Николая Первого, негров было крайне мало. Зато самих русских крепостных крестьян продавали на площадях русских городов, проигрывали в карты, причём бесстыдно разделяя семьи, продавая детей отдельно от родителей, мужей от жен.

Но великодушное и либеральное российское правительство, преемственно мнящее себя гарантом международной справедливости, не видело здесь никакого противоречия. Ясно же, что между крепостным правом и американским рабством нет ничего общего! Пусть крепостные не имеют права собственности, пусть их продают и запарывают насмерть – они же наши, «русские все мужички», православные. Министр народного просвещения, граф Уваров, с официальной гордостью заявил тогда о крепостном праве, что «оно наше, исконное, вполне национальное». Т.е., тоже вот, национальная традиция выходит!

Уваров, кстати говоря, известен в российской истории и более примечательным деянием – именно он автор знаменитой триады, ставшей девизом тоталитарного правления Николая Первого: «самодержавие, православие, народность». Правда, мало кому известно, что свои идеологические рекомендации о российских традиционных ценностях граф Уваров писал на французском языке, а сам, как это деликатно принято говорить, являлся представителем группы лиц нетрадиционной сексуальной ориентации.

Его «близкий друг», князь Дондуков-Корсаков, впоследствии цензор, немало крови попортил Пушкину. Поэт сочинил о нём эпиграмму с намеком на интимную связь с министром Уваровым:

В Академии наук

Заседает князь Дундук.

Говорят, не подобает

Дундуку такая честь;

Почему ж он заседает?

Потому что ж-па есть.

Ревнителям казённой версии истории так же должно быть известно, что мода на мужеложество в России появилась со времени все того же «великого» Петра Первого. С тех пор этой «моде» были привержены многие представители аристократии и даже самой правившей династии. Неспроста, как видно, после назначения дяди Николая Второго, вел. кн. Сергея Александровича, на должность московского генерал-губернатора - по первопрестольной стал ходить анекдот, что раньше Москва стояла на семи холмах, а теперь – на одном бугре. (Словом «бугор» в то время называли человека, замеченного в гомосексуальных связях).

Такая вот у нас история… Её нельзя «переписать», если настоящая правдивая, объективная история ещё ни разу не была написана в нашей стране. Невозможно нарушить национальные традиции, которых не существует в принципе. Если не брать в расчёт, конечно, празднование «нового года» в последнюю неделю рождественского поста - единственную традицию, унаследованную постсоветской РФ от советской безбожной эпохи.

У нас нет даже определенного обращения друг к другу! Слово «товарищ» было не очень в ходу и раньше. Господин, госпожа – не прижились. Сударь, сударыня – выглядят устаревшими. И, по-прежнему, в общественных местах слышится там и здесь примитивное половое: Мужщина! Женщина! Или вообще замечательно, по отношению к даме лет за 50, но ухоженной наружности – Девушка-а! Эту традицию тоже собирается защищать строгий, но справедливый советский, точнее - постсоветский закон?!

Вернёмся к данным опроса ВЦИОМ. Людям, из поколения в поколение пережившим крепостное рабство, военный коммунизм и красный террор, Гулаг, ваучеризацию и залоговые аукционы, невиданную больше нигде в мире систему государственного произвола и социальной несправедливости, хочется утешения. И они ищут его на ложных путях, скрепя сердце веря наглой пропаганде, убеждают себя в том, что существует мировой заговор против их великой страны…

Словно в ответ на эти чаяния из будущего, Лев Толстой заметил однажды: «Нет величия там, где нет… правды». Вместо усыпляющей разум казенной мифологии, выдаваемой за «историю», нам нужна объективная правда о прошлом. Она очевидно не вписывается в стереотипы «патриотического воспитания». Она способна даже произвести «взрыв мозга» - так не похожа историческая реальность на сказки, тиражируемые властью в своих учебниках из века в век. Но, рано или поздно, летаргический сон Нации должен быть прерван…