Ольга Романова: "Партия жестких репрессий взяла верх"

О процессах, происходящих сейчас в судебной системе России в связи с последними приговорами участникам протестных акций пишет на сайте Московского Центра Карнеги Директор фонда «Русь Сидящая» Ольга Романова.

По мнению эксперта, сегодня существует несколько трендов в этой сфере. Во-первых, власти страны совершенно отказались от проверки заявлений о неправомерном применении силы к задержанным. А таких случаев, включая и тот, когда юноше сломали ногу, десятки, если не сотни. Оказывается, что России проще выплатить потерпевшим компенсации, если те дойдут до Европейского суда по правам человека, а тот даст положительное решение (на весь процесс уйдут годы), чем изменить законодательство и систему правоприменения, чего ЕСПЧ добиться от России не может. Особенно, если речь идет о «политических» акциях.

В0-вторых, судьи категорически отказываются не то что бы приобщать, но даже просматривать доказательства алиби обвиняемых. Любой человек может в социальных сетях убедиться в наличии алиби у осужденных Константина Котова и Павла Устинова. И очень вероятно, что судьям поступила об этом команда сверху, а это означает, что серьезно меняется вся правоприменительная практика.

В-третьих, начался активный перенос массовых нарушений при административном судопроизводстве по митинговым (политическим) делам на практику уголовного правоприменения. И теперь речь идет уже не о нескольких тысячах или десятков тысяч рублей или суток ареста, а о годах лишения свободы в колониях. Причем, как и прежде, свидетельские показания к делу не приобщаются, но теперь задержанным это стоит реальных сроков в колонии.

Если говорить о защите подсудимых, то тут сталкиваются две концепции: адвокатуры, которая хорошо знает особенности политических дел, и адвокатуры, которая привыкла договариваться. Причем договориться в суде означает признать вину в обмен на снижение срока. Но невинные люди, признавшие по совету адвокатов свою вину в обмен на снижение срока, теряют при этом возможность бороться дальше, в том числе с помощью апелляции, кассации и обращения в ЕСПЧ. Их просто обманули, хотя возможности у них были, прибегни они к защите других, настоящих адвокатов.

Тех, например, которые недавно объединились и каждый из них заключил соглашение с безвинно осужденным Константином Котовым на сумму 212 руб. 10 коп. (отсылка к 212-й статье УК). И это первый случай в российской адвокатской практике массовой цеховой защиты. Защиты в том числе и профессиональной чести, и конечно - защиты закона. Адвокаты сформулировали свою позицию так: «Этот приговор должен быть отменен. Потому что этим приговором отменено слишком многое: уголовный и уголовно-процессуальный закон, уважение к Конституционному суду, состязательность в процессе даже в том убогом виде, в котором она существует сегодня. Если этот приговор устоит, завтра никто никогда не будет слушать ваших свидетелей, даже если они сидят у зала суда и имеют в руках нотариально заверенное алиби. Завтра никто не приобщит заключение специалиста, не просмотрит ваше видео, на котором видно, что не вы кого-то побили, а, наоборот, вас».

Обратив свое внимание на настроение в обществе, Романова отметила, что даже самые прокремлевские телеграм-каналы не решились одобрить приговор Павлу Устинову. Уже не говоря об откликах на эти процессы людей из самых разных политических лагерей, от Юрия Дудя до Тины Канделаки.

Выступили в защиту коллеги Павла Устинова актеры московских театров (выступили учителя, священники, врачи, даже книгоиздатели, прим.ред), то есть люди «далекие от политики».

Во многом способствовали переменам в общественном мнении действия самих силовиков, а также судей, выносящих приговоры даже случайным прохожим. Однако, вряд ли речь идет сейчас о доверии или недоверии всего народа, например, к Росгвардии. Скорее всего, речь о доверии Росгвардии со стороны отдельно взятых россиян. Но имидж силовиков пострадал несомненно. Однако Кремль, по словам Пескова, доверяет начальнику Росгвардии Виктору Золотову...

Среди особенностей этого этапа репрессий (в сравнении хотя бы с «болотным»), эксперт называет следующие.

Во-первых, лидеров протеста так же тщательно оберегают от посадок всерьез и надолго, предпочитая упаковывать их понемногу и почасту, зато берут совсем уж случайных людей, тогда как в «болотный период» наказывали реальных, хотя и рядовых активистов. Во-вторых, в «болотные» времена суды все-таки работали не столь цинично «оперативно», а в-третьих, у прогрессивной мировой общественности уже нет того активного интереса к происходящему в России, она одинаково устала и от Путина и от анти-Путина.

Некоторое внезапное смягчение и ослабление хватки перед выборами, когда по нескольким делам обвинения были переквалифицированы и подследственным была изменена мера пресечения с заключения под стражу на домашний арест, а несколько дел вообще закрыто, свидетельствует прежде всего о том, что в административной части репрессивного аппарата нет единого мнения по поводу подходов к снижению протестной активности и настроений.

Но ни о каком справедливом следствии и судебном разбирательстве речи не идет. А потому можно констатировать, что партия жестких репрессий взяла верх. Что отразится не столько на протестных настроениях, сколько на состоянии самой российской судебной системы, и без того плачевном. А судебная система – это странообразующий фактор. И, конечно, палка о двух концах, больше похожая на бумеранг, - заключает эксперт.