Мусорная наука: кто, как и почем публикует в России научные статьи

Интереснейшее интервью о том, что на самом деле происходит в российской науке дала «Реальному времени» председатель Совета по этике научных публикаций Ассоциации научных редакторов и издателей, руководитель департамента издательских программ ВЦИОМ, кандидат социологических наук Анна Кулешова.

В России действуют несколько общественных организаций, которые занимаются выявлением плагиата и нечистоплотности в научных работах. Совет по этике – одна из них.

Идея его создания зародилась у Анны, давно. Все дело в том, что ей на редактуру систематически попадали тексты с плагиатом, и время от времени она говорила авторам: «У вас плагиат в статье! Как вы могли?!» А они в ответ: «Ну и что ты, редакторша, сделаешь?». Понимая, что речь идет не только о сфере науки, ведь люди с такими публикациями становятся потом докторами, ректорами - фальшивые медики, чиновники, издающие безумные приказы, она решила попробовать изменить ситуацию.

Когда Анна в первый раз выступила публично на эту тему, зачитав декларацию, составленную вместе с коллегами, где объяснялось, почему плагиат — это плохо,

выяснилось, что на конференцию пришли представители журналов-«хищников». Они улюлюкали, напрямую подходили и говорили: «Куда ты вообще полезла? У меня двадцатилетний бизнес. Тебе ноги вырвать — спички вставить?»

Именно тогда она и решила создать Совет по этике научных публикаций.

«Например, мы рекомендуем отозвать статью, а журнал говорит: «Идите вы в баню, у нас бизнес такой, мы их десятками будем публиковать, плевать нам на ваши рекомендации». Тогда Российский индекс научного цитирования (РИНЦ) может принять эту информацию во внимание и, проанализировав ее по дополнительным параметрам, принять решение, является ли этот журнал добросовестным или все же это «хищник». Если последнее — он исключит его из своей базы. Также мы оперативно передаем данные в Scopus и WoS, если видим, к примеру, что какой-то научный журнал выпускает по 40 статей одного и того же автора (пусть даже это не российский журнал, а индийский)...»

Основная дикость ситуации, на взгляд Анны, заключается в том, что нормализовалось ненормальное. Пусть это будет плагиат, пусть это будет нарисованное социологическое или медицинское исследование — на все это был один ответ: «А что такого? Все так живут!» Наука превращалась в фантасмагорию, опираться на научные публикации стало невозможно. Любая глупость могла быть безо всякого рецензирования напечатана в журнале, называющем себя научным.

С другой стороны, наши соотечественники все больше и больше оказывались во власти «ученых», публикующих фейковые исследования и фабрикующих данные. Они занимают посты, принимают управленческие решения, и мы все оказывались и оказываемся их заложниками.

А кроме того, настоящие ученые просто потеряли веру, что может быть по-другому. «Это не я плохой, это жизнь такая». «Я что, могу отказать, если меня принуждают? Я человек подневольный». «Разве можно отозвать статью, если у меня сплагиатил ее статусный человек?»

Управленческие решения, такие как повышения публикационной активности, приводят к тому, что на первый план вышли агрессивные и беспринципные люди, которые легко входят в преступные сговоры, без труда симулируют научную активность, а те, кто олицетворяет собой образ ученого, оказались на обочине жизни.

«Мы все вместе боремся за то, чтобы люди снова поверили, что можно добросовестно заниматься наукой, писать статьи, необязательно никого приписывать в соавторы, можно найти защиту, если у тебя украли текст и т. д. и т. п.»

Однако в процессе работы Совета по этике и других подобных организаций («Диссернета» и «Антиплагиата») проявились и непредвиденные последствия. Оказалось то, что люди стали прикладывать массу усилий к тому, чтобы плагиат был не виден для машины, а также стали считать, что плагиат текста — это плохо, но плагиат идей — нормально.

Формально, по словам Анны, сегодня меньше плагиата, но «мусорных» статей и диссертаций меньше не стало. Они могут быть без плагиата, как, например, такая статья: «Прогнозирование курса валют по астрономическим данным с использованием искусственного интеллекта», опубликованная в журнале, включенном в перечень ВАК. Это не плагиат, это красиво упакованный мусор, и его становится очень много.

Какой выход? По мнению Анны:

«Пока не поменяется ситуация с репутационными механизмами, пока не начнут приниматься вменяемые управленческие решения, вряд ли что-то изменится.

Было принято решение по увеличению количества научных публикаций. Логика, вероятно, была такая: если есть наука, значит, есть научные публикации; если хочешь иметь в стране хорошую науку — прикажи, чтобы было много публикаций. За научные статьи ввели выплаты и бонусы университетам и преподавателям. Но при этом никто не ввел KPI по рецензированию. Человеку невыгодно рецензировать, за статью ему доплатят, а за то, что он будет читать чужие тексты, — ничего. И так слабенький институт рецензирования благодаря этому решению проседает еще сильнее. Многие научные статьи выходят вовсе без рецензий (думаю, таких статей более ста тысяч в год, чтобы вы понимали масштаб). Но рецензирование — это основа основ, именно оно защищает от ошибок, манипуляций с данными.

А еще авторы, чтобы получить доплаты, вместо одной хорошей статьи публикуют десять, размазывая мысли по бумаге, добавляя в них воды. Ответственность за такое управленческое решение никто не несет. А оно, по сути, провоцирует на преступление. Человек, чтобы выжить, вынужден имитировать большое количество публикаций.

Или, например, управленческое решение по повышению количества публикаций российских ученых в международных журналах. Это приводит к глобальному научному серфингу. Автор, условно, занимался социологией российского села. За рубежом это совсем не интересно. И он сегодня занимается ЛГБТ, но не потому, что это новая сфера научного интереса, а потому что по этой тематике статьи легко публикуются в иностранных изданиях. И все свое, наработанное годами, он откладывает. Социогуманитарные науки вынуждены ориентироваться на международный интерес, подыгрывать, происходит вытеснение собственных научных задач. И то, что ты живешь и работаешь в России, а оценивают тебя за рубежом, ты постоянно конкурируешь с аборигенами, — это сложно, хотя я всеми руками за вхождение в международное сообщество. Но не такой ценой, что ученые начинают уходить со своих тем и фабриковать данные. И идут они на это не потому, что плохие, в других условиях им бы в голову не пришло подобным заниматься....»

Оказывается, что больше всего фальсификаций научных публикаций происходит в таких жизненно важных сферах, как юриспруденция, экономика, медицина! Это могут быть сфабрикованные исследования, данные, на основании которых потом создаются лекарства:

«Например, все знают про антипрививочников. Однажды я выступала по теме отозванных статей, в зале были представители Scopus, они сказали, что волна паники перед прививками пошла как раз из-за недобросовестной публикации одного педиатра. Он хотел выделиться, опубликовал фейковые данные, на основании которых изменили график прививок, в итоге это привело к смертности и мутациям. Эта статья была отозвана, но паника распространилась по всему миру, и мы видим возвращение многих болезней, которые были побеждены. Обычному человеку кажется, что научная публикация не такую уж и ценность представляет: подумаешь, зачем целый Совет по этике вокруг них создавать, но последствия бывают очень серьезные...»

Есть еще и такое явление, как «приписное и подарочное авторство», когда в статьи появляется фамилия человека, который не внес научного вклада в работу. Иногда это бывает «мирное» подарочное соавторство, когда человек говорит, что это «мой научный руководитель, он уже старенький, и если я его буду приписывать, он получит надбавку». Это более-менее безобидно, хотя и вносит искажения в наукометрические показатели.

«Хуже, когда человек с тем, чтобы выполнить все приказы, желая накрутить свои показатели, пользуется административным ресурсом. Например, реальный и не единичный случай, когда на кафедре принуждают студентов писать статьи и обязательно ставить в них фамилии педагогов. Профессорско-преподавательский состав принуждают к подобному деканы и проректоры с ректорами.

Когда я говорю об этом на выступлениях, нередко срываю аплодисменты. И они становятся лакмусовой бумажкой, ведь прямо говорить об этом не принято, но проблема реальна и масштабна: в вузах люди делятся на «батраков» и «хозяев». Кто-то «батрачит», пишет статьи, хорошие, без плагиата, но потом в них ставят фамилию ректора или завкафедрой. Так формируются репутационные искажения. Мы думаем, что человек молодец, что это его статьи, а они ни разу не его. Но именно он становится экспертом. Он принимает решения, кому давать гранты. Понимаете, здесь возникает масса этических «засад». И с доказательностью здесь все сложно. Можно предположить, что если у человека статьи идут по математике, физике и истории, вряд ли он автор их всех. Вот только доказать трудно...»

Тут проблема не только в том, что за это не наказывают, но и в том, что за это доплачивают. Если бы ректор не имел доплаты за каждую статью, ему бы не было нужно такое количество публикаций. Получается, что недобросовестное, неэтичное поведение целесообразно, а этичное нет!

«Причем тебя еще и выгонят, скажут, что ты неэффективен: «Сколько ты статью пишешь? Целый год? Учись выдавать научные тексты в модели фастфуда».

Приписное авторство стало расцветать. Это следствие все тех же безответственных решений. Сегодня массово идут рассылки, условно: «Статья в Scopus по экономическим наукам, заплатите 300 долларов и станьте соавтором». Вы платите и оказываетесь в международной коллаборации какой-нибудь статьи на английском. И уже нельзя четко сказать, кто перед вами — мошенник или порядочный человек. Вы не знаете, кому доверяете экспертизу, вдруг он все эти публикации с зарубежными соавторами купил?

В Советском Союзе приписывать фамилии директоров институтов к научным публикациям было святым делом. Это как традиция, хороший тон, и когда говоришь, что приписное авторство не есть хорошо, отвечают: «А как я могу начальника не приписать, он же ничего не будет публиковать, он же по уши занят административной работой, да он нас просто вышвырнет!» При мне была сказана фраза столичным ректором: «Пойдете на фиг окурки у метро собирать». Это обращение к профессорско-преподавательскому составу в ответ на сопротивление…»

Бывают также случаи, когда дешевле заплатить за написание статьи или своровать ее, получить надбавку, чем не выполнить безумный план по публикациям и вылететь из университета. То есть все условия, делающие неэтичное поведение целесообразным, созданы: спрос рождает предложение!

«А спрос рождается из-за кривых, необдуманных управленческих решений людей, которые, рискну предположить, сами привыкли фальсифицировать тексты или не писали их никогда самостоятельно...»

Каждый день Анне на почту приходит от трех до двадцати обращений со всей России, потому что как правило, людям больше не к кому обратиться. И результат работы Совета налицо: когда РИНЦ услышал о проблемах с отозванными текстами, он стал вносить в профиль авторов информацию, что у них не только 100 публикаций было сделано и 78 раз они процитированы, но и что 10 из них отозваны за плагиат. Для работодателей и грантодателей это важная история.

Удается Совету и отзывать статьи:

«Представьте, провинциальный вуз, у преподавателя украли текст, он заикнулся об этом, но ему объяснили, что надо сидеть тихо. Он и сидит, а этот текст оказывается значимым для научного сообщества, но на конференции и интервью зовут совсем другого человека, а автор чувствует свою беспомощность и никчемность. И тут получается отозвать статью, вернуть законное авторство и внести в профиль обидчика в РИНЦ информацию о плагиате.

Были ситуации, когда какие-то вузы после моих лекций вводили надбавки за рецензирование. И сотрудники говорили потом, что у них началась новая жизнь, к ним начали по-другому относиться. Что-то там наверху поняли... Или вот журнал был слабенький, плохонький, а потом послушали выступления членов совета да и отозвали 50 статей, поменяли состав редколлегии. Прошла пара лет, они пишут, что вошли в международные базы данных, стали другими. Повторюсь, мы становимся причиной изменений к лучшему. Это здорово. Одним сильным журналом стало больше. Классно же! Или вот пишут студенты: «Мы про вас слышали, хотим опубликоваться в таком-то журнале, задались вопросом: стоит или не стоит?» То есть потихоньку все меняется, у молодежи появляется осознанное отношение. Их же никогда не было принято учить нормам научной этики...»

***

Интересна и реакция читателей этого интервью. Вот только несколько откликов:

- Даааааааа..... Страшное интервью. Страшное своей правдой. Хотя говорят, что правда страшной не бывает. Бывает... - Вспомнил мысли академика Вернадского, который в 1930-е годы пришёл к выводу, что в результате сложившейся системы марксизма в России, в результате социального отбора члены правящей партии ВКП(б), коммунисты имеют в среднем более низкий интеллектуальный уровень развития и нравственности, чем в целом по стране.

- Известен доктор наук, профессор, который проталкивает за соавторство статьи по любым "наукам" в местный журнал - по статье в неделю, 50 статей в год... Все над ним смеются, а он отвечает одно - "Стыд не дым, глаза не выест". И не отказывается от миллионных премий за "публикационную активность"...

- Страшно не то, что он мошенническим путем ворует бюджетные деньги, страшнее то, что молодежь начинает его копировать...И это хорошо показано в статье-интервью.

- Похоже самому российскому (и не только) научному сообществу со своими "болячка и" уже не справиться - практически все ключевые "высоты" управления наукой заняты докторами-"мусорщиками" и профессорами-"мусорщиками", которые готовят себе на смену ещё более беспринципных "мусорщиков".

- Теперь пока доктора- мусорщики и профессора-мусорщики не перегрызут друг друга, изменений в науке и образовании ждать не приходится. - Жалко автора статьи - может быть задвинута на обочину жизни... Угрозы ей уже были высказаны не двусмысленные. Дай Б-г ей силы и мужества.

- Основатель социологии Сорокин, которого марксисты пытались убить и который от них бежал в США, своими трудами изменил мир, облегчил жизнь десяткам миллионам трудового народа по всему Земному Шару. И даже в СССР марксисты вынуждены были под влиянием преобразований в других странах, вызванных его трудами, улучшить жизнь подвластного им пролетариата.

- Надо бы это интервью-статью опубликовать на всех университетских сайтах. Может "мусорщики" задумаются, им станет стыдно и они одумаются - и перестанут мошенническим путем воровать бюджетные деньги.