Андрей Кураев - о письме священников: "Кто тут церковь?"

И я очень хотел бы сказать именно так. Но... Этот тот самый вопрос, который я всячески выпячиваю последние десятилетия: "Как расслышать голос церкви?". Через кого и как он раздается?

Епископы, понятно, приватизировали это право. Недавно мы услышали даже ересь моноэнергизма - мол, "именно Его (Бога) Святейшее Имя созидает всё то, что делают Ваши (патриарха Кирилла) руки".

Всерьез к этому самомнению епископов относиться нельзя - слишком много среди этого племени людей и действий прямо отвратительных и нравственно глухих. Как однажды сказал сам патриарх Кирилл, "Рукоположение само по себе не делает человека ни умнее, ни духовно более совершенным" (Слово Святейшего Патриарха Кирилла при вручении архиерейского жезла Преосвященному Игнатию (Григорьеву), епископу Чистопольскому и Нижнекамскому 7 июля 2019).

Православие - это мнение святых? Но кто считается святым, определяют эти самые несвятые епископы. Те, кого нарекают святыми старцами современные слухи, весьма часто оказываются просто старичками, если не шизоидами (за последние 30 лет перед нашими глазами прошла целая череда таких старчиков - от Рафаильчика до Илии Ноздрина). И это не говоря о том, что святой свят не во все минуты своей жизни и речи.

Православие - это глас народа? Библией эта точка зрения никак не поддерживается. Но для социологии они удобна и естественна. Вопрос лишь в том, как замерить этот самый глас и его эволюции. Впрочем, эти замеры покажут, что сегодня сей "глас Божий" будет находиться в довольно прямой зависимости от телерекламы. Нет, если телевизор начнет рекламировать гей-браки, то "православный народ" с этим не согласится. Беда в том, что в этом случае мнение "верных" будет совпадать с мнением завсегдатаем соседней пивнушки. В этом случае какие основания считать его гласом именно Бога?

Конечно, можно считать православием мнение его проповедников (священников). Но оно едино разве что в исповедании Символа Веры. Так что придется искать "мнение большинства". И оно опять же будет прискорбно зависимым от телевизора.

Но есть и другой аспект этого вопроса. В каждом христианине есть нечто, что порождено в его взглядах влиянием Церкви. А есть нечто его собственное, и есть многое, заимствованное им из его детства, семьи, школы и вообще светского мира. Это очевидно.

Не для всех очевидно другое: то, чему этот христианин научился в Церкви, может быть дурным, а то, чему учили в пионерии или у студенческих костров самодеятельной песни (где были и вино и "беззаконная любовь"), может быть хорошим.

Среди "основ православной культуры" - дикая лесть. Пресмыкательство перед любой властью. Умение оправдывать свою личную подлость и корысть высокими "интересами церкви". Умение не видеть чужую боль, оправдываясь "довольно мне своих грехов".

Нет, Визбор, Суханов, Окуджава, Высоцкий этому не учили.

Так что благородный поступок этих 83 священников прорастает не из православной Византии. Просто "нужные книги ты в детстве читал" (включая антиклерикального Марка Твена). Не, Легойда с Кипшидзе те книги тоже читали, но решили их предать. А эти 83 - нет. Увы, в современной церковной системе жизнь по совести рассматривается как либерально-атеистический пережиток. В церкви учат жить "по послушанию".

И вот те гуманистические благородные идеи, чтобы были в тех книжках, потом помогли им и в Евангелии разглядеть то, что человечно. Увы, люди со своеокорыстной и политической утилизаций Евангелия успели прежде них. Они преуспели составить свою мозаику из священных цитат, где оправданы и двушечки, и костры инквизиции, и рабство. И "церковным учением" они назвали именно это.

Так что письмо 83 священников это не "голос Церкви". Это просто их личный голос совести, который вдруг прорвался даже в рабах Системы.

Это ситуация как с Анной Ахматовой. Ее, конечно, можно назвать "советским поэтом". Но можно ли назвать ее талант и стихи порождением советской власти, или же они были запоздалым цветком из дореволюционной России, расцветшим вопреки этим советским реалиям?

Я считаю, что они поступили по-христиански. Что ж, мое поколение помнит (и снова вспомнило), что можно быть патриотом - и потому диссидентом. Можно различать любовь к Отечеству от любви к начальству. Теперь вот и в религиозной области приходится отличать христиански-верное от церквно-правильного. Церковь им еще отомстит за это".

оригинал