В ожидании бури: эксперты оценивают итоги выборов

Об итогах прошедших региональных и муниципальных выборов все эксперты и обычные наблюдатели судят по официально опубликованным общим результатам выборов и протоколам избирательных комиссий об итогах голосования, дополняя эти официальные источники другими источниками, которые доступны соответствующему эксперту или наблюдателю.

Практически все эксперты считают, что уровень_фальсификаций или «рисования» нужных власть имущим «результатов голосования» в РФ уже вполне сопоставим с уровнем, продемонстрированным в августе текущего года в Беларуси в интересах Лукашенко и Ко.

В числе регионов, где, несмотря на фактические результаты без сомнения, «рисуют» такие результаты выборов, какие нужны власть имущим, Сергей Шпилькин назвал Пензенскую, Ростовскую, Брянскую, Тамбовскую области, Еврейскую автономную область, Краснодарский край и Татарстан.

Татарстан, по словам Шпилькина, «по рисованию» вообще вне конкуренции.

Но и «Краснодарский край и Тамбовская область — это, конечно, феномен. Если верить официальным результатам, на половине участков каждого из регионов за действующего губернатора проголосовало больше 80% всего наличного состава избирателей. Это больше, чем за поправки к конституции (в Краснодарском крае), больше чем за Путина (в Тамбовской области)»

«Неужели не найдется какого-либо социолога, который возьмется исследовать это явление на местности? — риторически вопрошает Шпилькин. — В чем корень народной любви? Важная ведь тема».

Политолог Александр Кынев, как бы заочно отвечая на вопросы С. Шпилькина, указывает на то, что «правящий класс» РФ растянул процесс голосования на прошедших выборах именно для того, чтобы исключить из голосования всех «чужих».

Общей электоральной стратегией «правящего класса» РФ в последние годы, по оценке Александра Кынева, стала стратегия «голосуют свои, а чужих нам и не надо», то есть стратегия «усушки явки только до «своих»».

Как власть имущие практически добились этого результата, то есть «усушки явки» избирателей по преимуществу до явки исключительно и только «своих»?

Кынев, дабы ответить на этот вопрос, ставит другой вопрос: «Что такое низкая явка?» И сам на него отвечает: «Это значит, что в первую очередь голосуют административно зависимые избиратели, то есть бюджетники, муниципальные и коммунальные служащие. Иначе говоря, те, кто не может не голосовать, если их об этом попросят. Эти люди голосуют при любой погоде. Это собственность власти».

С ним согласна и социолог Анастасия Никольская, которая также обратила внимание на низкую явку на прошедших выборах. По ее словам, «пришли те, кого заставили прийти. …просто потому, что те люди, которых загнали на избирательные участки, в массе своей голосовали так, как их просили».

Глеб Павловский, в свою очередь, обратил внимание на то, что ««сушка явки» была всегда. Она выгодна властям. Они старались сделать для всех эти выборы незаметными, чтобы технично решить свои задачи».

Однако в этом году, в отличие от прошлых лет, «еще действует фактор пандемии, который изменил избирательное и вообще публичное поведение людей. Люди после локдауна больше ценят свою личную активность, да и местные выборы никогда не были популярны. Все еще жив миф «деполитизации»: будто все решается наверху. Он работает, и основных решений ждут сверху, по линии президент — губернатор. Губернатор не стал местной выборной фигурой. И поэтому местные муниципальные выборы воспринимаются как нечто второстепенное, в чем можно не участвовать, предпочтя этому сбор грибов».

Что касается трёхдневного голосования, то, по мнению Павловского, это — «жалкая технологическая подпорка. Да, она работает, пока оппозиция не может выдвинуть нужное число наблюдателей. А почему? Потому что население пока не очень заинтересовано в выборах. Губернатор — это человек с путинским кошельком, он тратит деньги, которые получает из Москвы, и это главное, чем он интересен. Люди заинтересованы, чтобы он не украл деньги целиком и тратил в регионе понятным им образом. Губернатор не является независимой фигурой, привлекающей к себе сердца масс».

Однако и сведение явки исключительно и только к явке «своих», то есть к явке тотально контролируемых избирателей, теперь уже не только не снимает риска «голосования не так, как надо», но и в ряде случаев уже повышает этот риск.

По мнению Кынева, главный электоральный и политический риск для «правящего класса» РФ теперь заключается в том, что эти «свои» всё чаще начинают «голосовать назло». И это относится уже не только к голосованию в течение трёх дней, но также и к досрочному голосованию.

А Сергей Шпилькин математическими методами доказывает: «Где считают честно — там и досрочное голосование не помеха».

В то же время, поясняет Шпилькин, «речь, конечно, о подсчете, а не о скупке голосов». «Скупка голосов», то есть «подкуп избирателей», осуществлённый любыми способами, математическими методами не вскрывается и из результатов голосования не элиминируется.

По оценке Шпилькина в этот раз относительно «честно считали», насколько об этом можно судить на основании обработки опубликованных протоколов результатов голосования математическими методами, лишь в Архангельской, Костромской, Иркутской областях и Республике Коми, «на которую благотворно повлияла еще посадка Гайзера, а сейчас, видимо, еще и Шиес».

Ну и каким на этот раз в итоге для «правящей партии» оказался «улов голосов» из числа голосов, поданных по преимуществу «своими» избирателями?

По замечанию руководителя «Политической экспертной группы» Константина Калачева, в предшествующие годы «Единая Россия» победой считала результат более 51% голосов от общего числа принявших участие в региональных и муниципальных выборах.

А по итогам прошедших 11-13 сентября выборов успехом на выборах в городские и региональные собрания «Единая Россия» уже признаёт результат, равный 25%-30% голосов тех, кого избирательные комиссии отметили как проголосовавших.

Если, за исключением Татарстана и всех прочих рекордсменов по «электоральному рисованию», явка на выборах избирательными комиссиями показана в пределах 25 -35% (средняя в таком случае — 30%), то абсолютный «электоральный улов», добытый в интересах «правящей партии», составил около 7,5-8,5% от общего числа избирателей, включенных в списки для голосования.

Кынев и Павловский говорят также о том, что около 2-2,5% — это совокупный «улов», доставшийся оппозиционной части «либералов» посредством применения «невода умного голосования» и прочих «снастей».

Все прочие голоса разделили те, кто выступал под флагом «алтьернативы» и первым, и вторым одновременно, то есть под флагом «альтернативы» всему господствующему классу РФ в его совокупности.

И хотя в действительности все такие «альтернативщики» — это по преимуществу представители нижнего и отчасти среднего слоёв чиновничьего, «силового» и «бизнесового» (аффилированного с государством) сегментов «населения» РФ, голосовали за них именно как за ту альтернативу, кроме которой на этом «базарчике» более не предлагалось ничего.

Вряд ли все те эксперты, оценки которых учтены нами, существенно ошибаются в тех пропорциях распределения голосов, которые они привели. И уж точно они вряд ли ошибаются в социальном и политическом (не в математическом порядке, а именно в социальном и политическом порядках) порядках тех «чисел», которые характеризуют прошедшие выборы.

В той мере, в какой верна их совокупная оценка, имеем в целом около 10% голосов всех избирателей РФ, поданных за представителей господствующего класса.

Это и есть примерная численность собственно «правящего класса» («эль») РФ вместе с высшим и большинством среднего слоя всего «чиновничьего», «силового» и «бизнесового» аппаратов («будун» = «народ-войско») федерального и регионального уровней. В этот «будун» органически входит также и региональная «номенклатура», назначенная руководить муниципалитетами.

Вот весь этот «эль» и «будун» в совокупности как одна корпорация-государство под названием РФ — это действительные «свои», а не «рисуемые» («умножаемые рисованием») в электоральных целях.

Это и есть корпорация_действительных_членов_правящего_класса РФ в своём практическом проявлении общественного организма-паразита, господствующего над Россией для кормления с России и за счёт России.

Рассмотренные результаты_выборов 11-13сентября 2020 года, в той мере, в какой они таковы, как мы только что рассмотрели, свидетельствует в пользу следующего вывода. А именно, что поляризация (разделение) государства-химеры РФ на противостоящие друг другу общественный организм-паразит, с одной стороны, и кормящий его общественный организм туземных народов России, с другой стороны, уже стала электоральным фактом.

Осознают ли этот факт, если он уже стал таковым, «привлечённые» нами эксперты из числа «либералов» РФ?

Какие внутриполитические тенденции явлены летом и к началу осени в РФ?

«Что касается тишины после нынешних местных выборов, то директор Центра Восточноевропейских исследований Андрей Окара напомнил, что в России так часто бывает: народ безмолвствует, а затем после какого-то триггерного события, получается «русский бунт, бессмысленный и беспощадный»».

С ним по существу согласна и Анастасия Никольская, которая обратила внимание на то, что «ситуация… не так проста, как это кому-то может показаться. …Еще [по результатам исследования общественных настроений летом 2019 — В.В.]… мы получили среднюю оценку 4,2 балла по пятибалльной шкале (где ноль означает, что конфликта нет, а пять, что конфликт ярко выражен). То есть наше общество живет в ощущении серьезной надвигающейся бури»

И по оценке Ильи Гращенкова, внутренняя политика России находится в глубочайшем кризисе. «В реальности выборы – только отражение борьбы крупных промышленных кланов, они нужны, чтобы сформировать пул сверхлояльных людей». Для чего? Гращенков убеждён, что для предстоящих политических, а возможно и не только сугубо политических, битв ближайшего будущего, которое неизбежно наступит зимой-весной 2020-2021 годов.

Поэтому, по оценке Гращенкова, в РФ «сейчас период безвременья, селективный отбор в худшем своем проявлении. Если раньше были стратегии Владислава Суркова, Вячеслава Володина, у Сергея Кириенко тоже была заявка на стратегию — молодые технократы, школа лидеров… Сейчас мы пришли к худшему варианту технократизма. Суть можно обобщить таким образом: «Мы просто назначим кого угодно, что бы он ни сделал, мы сможем объяснить, почему он красавчик, а все остальные не правы». В результате мы имеем полный хаос, странные заявления губернаторов, их неадекватное поведение» (курсивом здесь и далее выделено мною — В.В.).

Все эти назначенцы не только в качестве губернаторов, но и в ещё большей мере – в качестве депутатов — «не политики, они перестают чувствовать грани политики, которые ориентированы даже не на население, а на начальство», — подчеркивает Гращенков.

По его мнению, Кремль «понимает, что это опасно». Но «почему Кремль на это идет? Это стагнация и, видимо, трансфер власти. Всем все равно. Все ждут, когда будут вырисовываться основные контуры».

Чего основные контуры? Не столько формальные контуры будущей системы государственной власти, сколько клановые и персональные контуры функционально-структурной организации «правящего класса» РФ.

Однако господствующая над РФ корпорация-государство как система, говоря словами Гращенкова, до сих пор «сама не может сформулировать свои контуры, не очень понимает, какие риски и как с ними бороться. Хабаровск — типичный ступор системы. Она не понимает, что с ним делать, ждет, что рассосется. В Белоруссии тоже не понимают, что делать, ждут. Это такой поведенческий тренд: «Давайте ждать, что само пройдет». Вопрос в том, что когда-то появятся силы, которые не будут ждать и начнут активно действовать против — как на Украине было, там никто не ждал».

«Я думаю, — говорит Гращенков, — что в марте-апреле 2021 года пройдут выборы в Госдуму. Скорее всего, после них, когда уже будет Дума, Госсовет, структура управления, закончится какая-то невидимая борьба – контуры появятся. Тогда нам объявят, что теперь мы живем «так-то» и «так-то», вот такие у нас внутренние порядки и законы, такая — парадигма отношений».

Глеб Павловский ещё более предметен и категоричен в своих оценках ситуации, в которой оказалась не только господствующая над РФ корпорация, но и всё «гражданское общество РФ»: «Контекст кампании (выборов 2020-2021 годов) — политический_переворот_2020_года, который касается широкого спектра вещей. Окончен 15-летний период курса деполитизации как целенаправленной политики Москвы примерно с 2004–2005 годов».

Каковы существенные характеристики этого «политического переворота», уже произошедшего в РФ, согласно оценке Павловского?

«В рамках деполитизации, — говорит Павловский, — выстроилась сбалансированная, хотя и несправедливая система, где роль играли выборы — путинская электоральная тирания. Она и возникла сперва как способ_управления_выборами . Как ни странно, покончил с этим тот, кто начал, — то есть Кремль. Июльский плебисцит разрушил прежнюю электоральную тиранию, чтобы исключить неопределенность навсегда. Фактически же он привел к краху всей путинской политической культуры. Хотели обеспечить навсегда идеально предсказуемое голосование. Но всё опрокинулось, и после июльского плебисцита путинская власть рухнула в обстоятельства спонтанного и хаотического трансфера. Следующий большой перевал — выборы Госдумы 2021 года» (здесь и далее фрагменты текста Павловского выделены мною — В.В.).

«В нашей системе, которая сегодня распадается на фрагменты и сектора, — конкретизирует далее Павловский, — нужно определять конкретного актора. Кто хочет успешно действовать в российской политике после 2020 года, должен выбросить из головы скопище глупостей про «всесильный Кремль» и «волю Путина», просто потому что все работает не так».

А как работает-то всё в «их системе»?

«Идет постпутинский_транзит, — говорит Павловский, — и разные люди и силы заинтересованы в различных конфигурациях будущего. Разные коалиции, часто теневые и непрозрачные, делают свои ставки. Но и сам Путин тоже делает ставки. Ему надо красиво уйти, а «ближнему кругу» надо красиво остаться — вот уже конфликт интересов. Сегодня вообще стоит снижать уровень анализа до реальных ситуаций».

И эту конкретику «реальных ситуаций» Павловский тут же обозначает так: «Известно, что и [председатель Госдумы Вячеслав] Володин думает о президентском кресле. Таких людей во власти немало. Все они выйдут на поверхность при будущих политических сдвигах. Будущий политический год будет очень турбулентным. При этом новый_политический_год надо отсчитывать с 1 июля 2020 года, с антиконституционного плебисцита. «Всероссийское голосование», хабаровское и белорусское восстания, попытка убийства Навального — это все уже новый год, совершенно другой ландшафт, нежели прошлые годы».

Но это — с одной сторон, а именно со стороны «существующей системы власти».

А с другой стороны, согласно Павловскому (это и есть абсолютно шаблонная идеологическая схема либерализма), есть ещё «гражданское_общество », противостоящее и противоборствующее и всей «существующей системе власти» как целому, и клановым группировкам внутри неё, в свою очередь уже развернувшим «подковёрную борьбу» друг с другом.

«В жестокой полемике, — прогнозирует Павловский, — сформируется и спектр сценариев транзита. Его сейчас нет, несмотря на вал пустых рассуждений… Не меньше года-двух уйдет на сколачивание коалиций, частью включающих нынешние партии, а частью уходящих в непартийные гражданские союзы. Коалиции обрисуют новую диспозицию политического спектра».

«Уже возник «сибирский плацдарм» на местном уровне после целевой атаки Навального в Томске и Новосибирске с использованием идеи «Умного голосования», — констатирует Павловский и продолжает. — Коммунисты улучшили свои результаты в городах, «Новые люди» выдвинулись как «лояльные правые»».

Политическое_значение_результатов_выборов сентября 2020 года Павловский оценивает так: «Формируется сибирский демократический_плацдарм, отстраивающий себя от европейских регионов как централистских. Путин сам расшатал свою постройку, где все регионы были распределены по категориям. И была группа регионов, которая получала федеральные премии за «правильное» голосование, — это тоже определенная политическая экономика. Я думаю, этот принцип начал рушиться, и важно использовать этот год, чтобы доломать эти ржавые и архаичные приводные_механизмы».

И именно в этом контексте Павловский вновь подчёркивает, что ныне в РФ, как никогда, «важно понимать, что мы имеем дело с другой сценой, а не с той, которая крепко стояла перед глазами последние 15 лет. Где, если партия согласована в Кремле, это пустышка, спойлер, обеспечивающий господство «Единой России», а системные оппозиционные партии просто ее вспомогательные департаменты. Это было справедливо, но для другой эпохи. Теперь рост разнообразия сцены — это рост политических конфликтов. В них идет тренировка новых политических кадров».

Резюмируя этот «политический переворот» и его ближайшие последствия, Павловский подчёркивает: «Я бы мог сказать: обернитесь на Беларусь . Но скажу другое: взгляните на Кремль . Поймите, что призом всех будущих выборов стал путинский транзит — уход_Владимира_Путина с поста, его замещение более адекватными лидерами. А не только лоббистские доли внутри Государственной Думы. Когда избиратель начнет понимать, что уже выходит на финишную прямую и преодолевает последнюю милю на пути к Спасским воротам, вы увидите вспышку массовой заинтересованности. На это у нас есть почти год, а год — это очень большой срок».

Если резюмировать в целом ту полит-технологическую схему, по которой оценивает настоящее и проектирует будущее РФ не только Глеб Павловский, но и все прочие «привлечённые» нами эксперты, представляющие «либеральный лагерь» РФ, то в основе всей этой схемы трудно не увидеть стандартную «матрицу цветной революции»...

Павловский рубежом, до которого он отсчитывает почти год, считает выборы в Госдуму РФ. Но из Кремля и Федерального Собрания РФ всё настойчивее «утекают» сведения о переносе выборов в Госдуму РФ на апрель 2021 года.

А посему «недоносок_цветной_революции » вполне может «случиться» в РФ в начале весны 2021 года. А «существующая власть» в складывающейся для неё ситуации вполне может поставить на «выкидыш_цветной_революции »...

Однако если сопоставить всё то, о чём свидетельствовали нам все эти эксперты, с историей России, то это — «обыкновенная» Смута, развёртывающаяся в «необыкновенных», то есть в новых, прежде никогда не бывших в России и в мiре, исторических условиях