Posted 16 декабря 2017,, 17:30

Published 16 декабря 2017,, 17:30

Modified 7 марта, 17:15

Updated 7 марта, 17:15

Андрей Колесников: как управлять страной с помощью поста, молитвы и пиротехники

Андрей Колесников: как управлять страной с помощью поста, молитвы и пиротехники

16 декабря 2017, 17:30
По мнению эксперта Московского Центра Карнеги политолога Андрея Колесникова, Путин стал константой российской политики, поэтому и ожидания от его избрания президентом крайне низкие: от него не ждут инициатив и успехов.

Лучшее, что он может предложить стране, это сохранение статус-кво, при котором положение хотя бы не ухудшается.

Но именно это-то и могло бы стать своего рода программой: мы крутим педали велосипеда ещё быстрее, чтобы стоять на месте. Для этого Путину нужны изменения в элитах и он формирует теперь свою команду исходя из лояльности и «технократичности». Новые соратники моложе бывших и должны своей рациональностью поддерживать стабильность системы, ничего в ней не меняя. Примерно так же обстояло дело в последние годы существования СССР. Но тогда империя обрушилась, и не потому, что усилия бюрократии были недостаточно эффективными, а потому, что недостаточно эффективной была сама система, - пишет автор. И сегодня режим Путина находится именно в этой ловушке, поскольку суть системы не меняется, она не становится более жизнеспособной. Скорее наоборот: кадровая лихорадка, губернаторопад, говорят о её кризисе, о судорожных попытках выйти из перманентного управленческого тупика.

«Современная российская политика состоит из череды месседжей двойного назначения – одновременно населению и элитам. Месседж новых назначений звучит так: мы делаем ставку вот на таких людей, старайтесь быть похожими на них (это послание элитам). Теперь вами будут править такие вот холодно-молодые управленцы без страха и упрека, значит, вас ждут хорошие перспективы (это послание населению)...»

Или такой сигнал, как демонстрация президентом своего торса. Его содержание понятно всем: я никуда не ухожу, я в хорошей форме. Или его появления вместе с Медведевым, в основном на отдыхе, означают: Медведев со мной, я его поддерживаю. Эта игра в месседжи – один из способов выживания Путина. Он создает ложные ожидания, запутывает следы, от него ждут неожиданных решений и получают их.

Так и выборы-2018 станут актом своего рода обрядовой религиозности для законопослушного гражданина, каких по стране точно больше 50%, чего достаточно для признания легитимности Путина.

«Однако безальтернативность первого лица не снимает с повестки дня вопрос: обладает ли президент всей полнотой власти, которая еще недавно казалась абсолютной?» - задается вопросом эксперт, чтобы попытаться на него ответить.

Понятно, что в России лидер не способен контролировать все сферы, и контроль за отдельными фрагментами управления, государственной и квазичастной собственности распределен между членами его команды. По сути это напоминает политический блокчейн. Демократические институты, в том числе институт гражданского контроля за властью, не работают, Путин не может в режиме ручного управления контролировать всё, а потому ячейки блокчейна власти могут начать жить своей жизнью, образуя группировки, кланы силовиков, конкурирующих и друг с другом, и с либералами-лоялистами, региональные элиты. Но при этом система держится в централизованном состоянии с помощью, например, назначения «офицеров связи» на губернаторские посты.

Пока Путин способен сохранять баланс между группировками, а они действуют с оглядкой на мнение первого лица, опасаясь выхода на самостоятельную траекторию.

Монополия власти распространяется и на оппозицию, сохраняя имитацию парламентских партий, которые по сути дискредитируют партийную систему России и парламентаризм. Правда партийную систему довольно скоро ждет перезапуск, поскольку КПРФ и ЛДПР, как партии лидерские, в прежнем виде сохраниться не смогут: их руководители стареют, а преемников не видно. Неясны и перспективы «Единой России», которую трудно назвать партией, это скорее один из инструмент мобилизации сторонников Путина и непонятно, сколько времени он еще будет эффективен.

Зато оппозиции реальной еще предстоит превращение во что-то более или менее внятное. Наиболее перспективный феномен в ней – это Алексей Навальный. Интересно, что совсем закрыть Навального, посадить его, Кремль пока не готов, поскольку не хочет, чтобы тот обрел имидж жертвы режима и нарастил свою популярность. Поэтому лучшая стратегия – это не упоминать о нем и любыми способами ему мешать. Но этот политик играет вдолгую и для него 2018 год - это повод максимально увеличить свою популярность к следующему президентскому циклу.

Однако, по мнению эксперта, Навальный не является персоной, объединяющей всех людей с оппозиционными взглядами, какой был Ельцин с конца 1980-х, символизируя собой идею о выходе России из коммунизма. «Но и ситуация сегодня куда сложнее, чем во времена перестройки: большинство населения поддерживает существующий политический режим и его лидера, а меньшинство вовсе не считает Навального своим единственным представителем в мире оппозиционной политики.»

Что касается Ксении Собчак, то не совсем понятно, у кого она может отбирать голоса в отсутствие заметного демократического кандидата нового типа? Едва ли Собчак может заместить в полной мере исчезнувшего из избирательных бюллетеней кандидата «против всех»: она не против всех, а за себя и, по сути дела, за Путина, для кампании которого создана хоть и несколько специфическая, но интрига. Аккумулировать часть голосов, чтобы потом вручить их Навальному, отказавшись от участия в гонке, тоже нереализуемая функция, поскольку оппозиционного политика ни при каких условиях к выборам не допустят. Тем более, что Собчак представляет слой гламурной оппозиции, ограничивающую свою политическую активность дорогими ресторанами и салонами. Да, это важно, чтобы фрагменты либерального дискурса обрели второе дыхание, например в том, что слова о нелегитимности присоединения Крыма произносились бы заметным персонажем на широкую аудиторию, но с другой стороны возможна и дискредитация этого дискурса, поскольку он исходит от весьма специфического кандидата в президенты.

Еще одну модель оппозиционной стратегии предложил Дмитрий Гудков, который собрал весьма эффективную команду на муниципальных выборах в сентябре 2017 года в Москве, показав, что заход во власть и снизу.

Режим, констатирует эксперт, вошёл в стадию зрелости, сочетая в себе популизм, цезаризм и элементы плебисцитарной демократии, когда выборы превращаются в плебисцит, которым коронуется вождь. Однако, дальше вопросов становится больше, чем ответов. Выберет ли Путин модель преемничества или найдет способ не уходить на пенсию и сохранить себя в качестве первого лица государства и после 2024 года? Будет ли использован для реализации механизма преемничества пост премьер-министра? Имеет ли смысл в таком случае с самого начала нового президентского срока назначать «настоящего» председателя правительства? Не лучше ли начать с технического премьера? Каким образом будет сохранен баланс между консерваторами и либерал-лоялистами?

Версию, по которой Путин через несколько лет после избрания уйдёт на покой, объявив досрочные выборы, трудно признать сколько-нибудь состоятельной, хотя в России, как говорит сам президент, «все возможно». Он мог спокойно и безопасно для себя уйти из политики в 2008 году. А теперь чем дольше он сидит во власти, тем меньше у него шансов уйти.

Первое лицо приковано к галере, которую он сам же и построил. Уходить досрочно небезопасно: можно спровоцировать хаос, даже если будет найден преемник. Небезопасно – в том числе и с точки зрения рисков для частной жизни главы государства.

Он бы предпочел инерционный сценарий, что будет означать фактический ремейк срока 2012–2018. Правда, в несколько ухудшенном варианте, потому что деградация системы может оказаться неуправляемой. Не потому, что наступит экономическая катастрофа или политическая революция – ни для того, ни для другого нет предпосылок. А потому, что зона прямого контроля Путиным событий, идей и действий будет постепенно сужаться. Система перейдет в режим автопилота, что не следует путать с демократизацией. Скорее период 2018–2024 будет медленно ухудшающейся копией срока 2012–2018.

Путинская система может пережить самого Путина как президента. Однако в России власть сильно персонифицирована, поэтому «что» – это всегда «кто», это принципиально разные пути развития страны.

Россия пребывает в затяжной депрессии в политической, экономической и общественной жизни, - заключает Колесников. - Качество ВВП невысокое, подвижки в политбюро ничего не меняют в системе, улучшение социальных настроений отражает лишь усталость от дестабилизации, когда люди уже просто хотят верить в лучшее. Массовое сознание по-прежнему поражено крымским объединительным синдромом и уверенно архаизируется.

Вместо перемен населению предъявляют технократов. Частную предпринимательскую инициативу тормозит чрезмерно зарегулированная и коррупциогенная среда. Власти подавляют гражданскую активность, заглушая ее ритуалами и праздниками с фейерверками, и поощряют иждивенческую, бюджетозависимую психологию.

Управление осуществляется с помощью поста, молитвы и пиротехники. Народ начинает уповать на чудо: тысячи людей летом 2017 года стояли часами под дождем и палящим солнцем, чтобы прикоснуться к мощам Николая Чудотворца.

Люди готовы обманывать государство, но при этом гордятся великой державой – феномен коллективной идентичности при глубоко индивидуалистических практиках в повседневной жизни.

Ожидание транзита будет происходить исключительно внутри той системы власти и той модели существования, которая сформировалась в 2012–2017 годах. Чем будет отмечен следующий политический цикл – бесконечными повторами или внезапным перерывом постепенности, об этом разговор впереди. После выборов 2018 года.

Полностью здесь

"