Зачем Кудрин согласился участвовать в экономическом эксперименте

Журналист Александр Баунов на сайте Московского Центра Карнеги анализирует, пожалуй, главное майское событие – назначение Алексея Кудрина вопреки ожиданиям интеллектуалов не на пост премьера или хотя бы вице-премьера нового правительства, а всего лишь главой Счетной Палаты, или как выразился экономист Андрей Мовчан – вместо реформатора Кудрин стал «бухгалтером высокого полета».

Баунов напоминает, что наравне с логикой ожиданий интеллектуального сообщества, есть аппаратная логика действующих лиц, в которой место для либерала и советника президента Кудрина подыскивается с трудом. Во-первых, премьер, если что-то случается с президентом, занимает его место, а ничто не говорит, что Путин видит в Алексее Кудрине будущего президента, который при внезапном образовании вакуума на верхушке власти сплотит элиту и спасет родину.

Во-вторых, пост первого вице-премьера заблокирован премьерством Медведева, с которым у Кудрина был конфликт в 2011 году. Примерно такая же ситуация и с другими местами, которые мог бы занять Кудрин: вакансии помощника президента и главы Центробанка заняты.

Остается только формально независимая от правительства Счетная палата, в которой, правда, придется взаимодействовать с непростым партнером, председателем Думы Вячеславом Володиным, поскольку этот орган формально находится под парламентским контролем. Амбициозному Володину, по мнению Баунова, только лестно будет получить в союзники тяжеловеса Кудрина: они смогут развернуть такой парламентский контроль за правительством и госкорпорациями, что топор можно будет вешать.

Кроме того, эксперт полагает, что должность главы Счетной палаты можно рассматривать и как промежуточную ступень: проверку после возвращения перед повышением, и как последнюю, предпенсионную. Отказ же от предложенной должности по причине бóльших амбиций кандидата или более высокой общественной оценки его возможностей воспринимается в России как свидетельство того, что кандидат хотел работать не на родину, а на себя, и, как правило, закрывает карьерно-политические перспективы.

Согласившись на должность ниже ожидаемой, Кудрин растрачивает общественный вес, но приобретает аппаратный. Никакие неформальные связи, никакое имя в стране, управляемой бюрократией, не заменят начальственного кабинета, служебной машины с соответствующим номером, телефонов-вертушек и десяти тысяч курьеров. Одновременно остается верным и наблюдение, что в странах с плохо развитой политической системой человек – тоже институт, иначе говоря, красит место. Алексей Кудрин – несомненно человек-институт, раз сумел продержаться высоко в новостях и в общественном мнении семь долгих лет, не имея вообще никакого кабинета.

Кроме того, российские власти понимают, что спрос на борьбу с коррупцией в государственном аппарате существует и Алексей Кудрин частично удовлетворит этот спрос у интеллигентной публики. Появление еще одного прагматика/либерала еще на одной начальственной должности (рядом с Эльвирой Набиуллиной, министром экономического развития Максимом Орешкиным и министром финансов Антоном Силуановым) не только укрепляет соответствующую партию, но и придает борьбе за чистоту государственных расходов менее силовой оттенок: можно арестами, а можно финансовым контролем, за которым, уж если что, последуют и аресты. Ведь по закону о Счетной палате ее главной задачей является «организация и осуществление контроля за целевым и эффективным использованием средств федерального бюджета».

Более того, многочисленные идеи, показатели и цели Фонда «Стратегия», который возглавляет Кудрин, попали в невоенную часть послания Путина Федеральному собранию, а потом в новый майский указ президента. Для этого «Стратегия» и писалась. Есть также пункты, которых нет в послании и указе, но о которых открыто говорят как о повестке нового срока – например, заведомо непопулярная пенсионная реформа. Ясно, что и «рост уровня пенсионного обеспечения», и увеличение продолжительности активной жизни граждан России будут сопровождаться повышением пенсионного возраста, как это и предложено в «Стратегии».

Но главное это то, что и указ Путина, и программа Кудрина предполагают бюджетный маневр – дополнительное финансирование производительных отраслей – социальных, инфраструктуры, несырьевого производства – за счет в том числе перемещения денег из непроизводительных, например силовых.

Предлагали маневр, вот пусть теперь и смотрят, чтобы при переносе ничего не пропало, осуществляют финансовый контроль. Алексей Кудрин известен как бывший противник больших государственных трат и сторонник государственных сбережений: значит, будет контролировать придирчиво. Кроме того, большая часть поставленных в указе критериев позволяет отчитываться о выполнении при помощи манипуляций с отчетностью, вот пусть и смотрит, чтоб не манипулировали.

В то же время, автор считает, что проблема нового майского указа не только в некоторой его рыхлости (слишком много приоритетов – 12 на шесть лет) и иерархической нестройности (большие цели и показатели соседствуют с малыми, которые могли бы появиться в отраслевых министерских документах), но и в том, что – по сравнению со стратегией Кудрина – из него исчезла вся внешне- и внутриполитическая часть. В указе ничего не говорится про преобразование судов, улучшение правовой системы, предпринимательского климата, ничего нет про административную и управленческую реформу. Он написан по принципу «занимайтесь экономикой, а политикой займусь я».

Да, в указе есть целевые экономические показатели, в том числе модернизационные. Например, 16 раз говорится об экспорте – серьезном увеличении экспорта несырьевых и высокотехнологичных товаров, продукции малого и среднего бизнеса, медицинских и образовательных услуг и так далее. Но нет главного, посредством чего их можно достичь. Ничего не сказано о том, откуда возьмутся такие суды, такие правовые гарантии собственности, такое администрирование, чтобы предприниматели хотели основывать и развивать свой бизнес в России, оставлять здесь свою прибыль и свои семьи, безбоязненно показывать доходы, и такая международная обстановка, при которой они не могут в любую минуту стать предметом иностранных внеэкономических ограничений. А раз так, и макроэкономический рост, и экспорт, и цифровую экономику, и новую медицину предполагается, видимо, поднимать централизованно, административными мерами и за счет государства.

Баунов напоминает, что классическая триада реформ для посткоммунистической страны состоит из качественного (несырьевого) экономического роста, демократизации и сближения с Западом. Примерно из тех же трех частей стратегии Кудрина в качестве программы правительства оставлена одна – первая. России предлагается расти экономически и социально, не раскрепощаясь политически и не сближаясь. В отличие от первого срока в четвертый нам предлагается мягкий вариант китайского пути.

«Эту триаду Россия уже осуществляла в 90-е годы и даже в начале 2000-х, мало чем тогда отличаясь от других восточноевропейских стран, чей стратегической целью было движение в сторону Запада (сделаться похожими, чтобы стать его частью). Теперь у России такой стратегической цели нет. Но и цели специально отдалиться и построить альтернативное общество, как это было во времена СССР, тоже нет. Россия снова ставит на себе эксперимент, только теперь не по отрицанию, а по умножению сущностей, строя отдельный от капиталистического Запада рынок. Вопрос в том, возможно ли умножить Запад без его на то согласия. Алексей Кудрин, как и множество других профессионалов, хорошо знающих мировую экономику людей, согласился участвовать в этом эксперименте в надежде либо на его успех, либо на его трансформацию по ходу проведения», - резюмирует автор.

Полностью здесь