Историк: «Люди верят пропаганде, потому что не имеют своего мнения»

О том, почему в обществе вновь и вновь возникают казалось бы давно изжитые идеи и предпочтения написал в своем блоге историк Сергей Волков:

«Комментирование «опросов общественного мнения» одно из излюбленных у нас занятий. Недавно много иронизировали, что в них «Сталин обошел Путина». Надо иметь в виду, что у абсолютного большинства населения никакого «собственного мнения» быть в принципе не может, и все эти опросы отражают лишь уровень успешности массовой пропаганды - государственной или «мейнстримной» (если в силу каких-то обстоятельств большинство СМИ работает в одном направлении).

Возможности государственной пропаганды (которая весомо присутствует и в Интернете, хотя не господствует там) «людям Сети» свойственно недооценивать. Само «высокое положение» Основной Идеи уже объективно влияет на ее восприятие большинством населения. Можно сколько угодно смеяться над какими-то ее частностями, над неудачными или курьезными формами ее выражения, над «перебарщиванием», над ее неуклюжими носителями, но сама она большинством населения обычно не подвергается сомнению. Мне вот странно слышать, что при Брежневе «в коммунизм никто не верил» (это сам он мог не верить). Да как же «не верил», когда абсолютное большинство моих одноклассников, сослуживцев и сокурсников, вполне интеллигентных людей, даже презирая парторгов, комсомольских карьеристов и т.д., искренне не подвергали сомнению ни правомерность Соввласти, ни эту самую идею, даже если были к ним равнодушны. Даже диссиденты, которых было ничтожно мало, в большинстве противопоставляли «плохой» коммунизм «хорошему».

При этом в сознании людей откладывается как положительное не столько достоинства современных им правителей, сколько благость той идеи, которую они пропагандируют. Даже по свежим следам «перестройки» при массовом отрицательном отношении к власти современной им КПСС и ее руководителям, 80% людей не подвергали сомнению величие образа Ленина и ВОСР, т.е. того, что именно и пропагандировали нелюбимые позднесоветские вожди. Т.е. сам правитель может оказаться неуспешен в убеждении в собственной правоте, но вот правота того, на что он опирается, обычно внедряется в сознание успешно.

Так и с Путиным. Все свое правление он пропагандировал величие сталинских свершений с легким неодобрением репрессий, которых свершения, конечно, многократно перевешивали («сталинизм с человеческим лицом»). Ну и результат: когда жизненный уровень стал понижаться, он вызвал некоторое недовольство, но образ Сталина и Совка в целом не только не поблек, но на фоне «недостаточно успешного» Путина только вырос. Естественно, что популярность Сталина превысила его собственную: Путин оказался как бы недостойным великого предшественника.

Если же как следует взяться за какой-то частный аспект идеологии - за что-то не совершенно безумное, а могущее иметь какие-то реальные корни в сознании людей, оно тем более гарантированно будет господствовать в умах. Взять хоть пресловутое «победобесие». При Брежневе этим тоже одно время сильно озаботились, но когда в перестройку нагнетание прекратилось, и вокруг ВОВ более-менее «успокоилось», даже очень неглупые люди думали, что больше уж это не повторится: «слишком перекормили». Но ничего подобного. Стоило только Путину всерьез взяться за дело, как повторилось, да так, как и Брежневу не снилось. Не прошло и пары лет, как даже люди, ранее в «победобесии» нимало не замеченные, стали вполне искренне признавать, что без этого «никак нельзя».

То же самое и с версией событий 1917 года и идеей «единства нашей истории» (преемственность Совка от РИ и т.д.), которая при всей фактической несостоятельности и логическом идиотизме идеально легла на «абстрактно-патриотическое» сознание большинства. Набор таких аспектов, задевающих естественные человеческие струны (от «осажденной крепости» до «традиционных скреп») может быть достаточно широк, и любым из них, если не снижать усилий, легко увлечь достаточно большой контингент. При прекращении массированной концентрации внимания на той или иной «фишке», она, конечно, за 2-4 года из «первой линии» массового сознания выветривается, но возможность реанимации обычно сохраняет...»