Защититься от разрушения: на кого не действует тотальная пропаганда

Елена Кадырова, психолог

Я имею ввиду и законотворческие инициативы последних трех лет, и наиболее одиозные свежие высказывания и заявления известных общественно-политических фигур.

Нам более не хватает обычной палитры слов и понятий, чтобы описать производимое этим впечатление и свою на него реакцию. Потому и специфический психиатрический дискурс активно внедряется в общественные коммуникации, становясь чем-то обыденным.

Сейчас я попробую высказать несколько соображений – ну, в заданном ключе. Для этого придется прибегнуть к некоторым обобщениям, с неизбежными, вы уж извините, в таких случаях упрощениями. В любом случае, это не какой-то претендующий на точность и всеобъемлющий характер анализ, а только лишь попытка взглянуть на происходящие в нашей стране текущие процессы под узким специфическим углом и в конкретном временном промежутке, ретроспективно ограниченном периодом позднего СССР.

Российская Империя образца позднего СССР ассоциировалась и продолжает ассоциироваться у тех, кто помнит те времена, с симптомами старческой деменции её лидеров. Причем не только высшего эшелона власти, но и политической элиты на разных уровнях: до любой, как вы знаете, должности нужно было ещё дожить. Иначе говоря, к моменту карьерного взлета, причем в любой сфере, люди уже плохо соображали: что совершенно естественно, возрасту всегда сопутствуют нарушения органического характера работы мозга. Да и завершила империя свое кармическое воплощение, в виде СССР, прогнозируемым распадом и смертью от старости.

Однако, будучи то ли не до конца, то ли как-то неправильно похороненной и имея за плечами "бурную молодость" вкупе с миллионами уничтоженных, империя, как оно и положено беспокойным мертвецам, стала являться к своим живым адептам в сновидениях. В снах наяву. Доведя таким образом некоторых пылких своих приверженцев до частичной или порой полной потери контакта с реальностью. То есть до психотического состояния.

Рациональное мышление, свойственное обыденному сознанию, было заменено искажающим реальность психотическим бредом, имитирующим логическое мышление выстраиванием конспирологических версий картины мира.

Похоже, таким способом ослабленное ЭГО попыталось вернуть себе контроль над реальностью, справиться со страхом его полной утраты, защититься от хаоса.

Но откуда же взялся этот хаос? Дело в том, что речь идет не о спонтанно возникшем, а об индуцированном и многократно усиленном пропагандой психозе. То есть в обществе существует прослойка людей, с чьего ведома и в чьих интересах этот процесс был запущен и продолжает подогреваться. Очевидно, что это те, кто отличается особой степенью цинизма. Они признают только право сильного, для них другой человек всегда объект для удовлетворения собственных потребностей и самоутверждения. Если они и способны к эмпатии, то используют ее главным образом как тонкий инструмент манипуляции другими, так как ни к состраданию, ни к привязанности не склонны. Отношения с другими строятся у них исходя из внутренней и внешней иерархии, в условной системе свой-чужой - по отношению к делимому "пирогу" общественных благ.

Это такой особый психопатический тип личностной организации, с ярко, как правило, выраженным нарциссическим радикалом, обусловленный как генетикой, так и спецификой воспитания. У таких людей как будто отсутствует некая внутренняя инстанция, которая в норме ограничивает человека – по части, скажем, способов достижения целей. У них, если выразиться точнее, эта инстанция - назовём её, следуя психоаналитической терминологии, Супер-Эго - имеет специфический агрессивно-деструктивный характер и ведет себя по отношению к остальной психике как крестный отец мафии, управляя ею и паразитируя на ней, постепенно захватывая полную власть и закрывая путь к развитию.

В социальной жизни человек с такой личностной организацией проявляет себя аналогичным образом – как его же Супер-Эго. В психоанализе этот феномен так называемого злокачественного нарциссизма подробно исследован и описан. Не буду подробно на нем останавливаться, расскажу, как по моему разумению, как формируется это самое Супер-Эго.

В процессе воспитания с раннего детства в нас закладываются социальные требования и табу - в форме моральных установок, не подлежащих сомнению: мы их некритично, как догмы, "заглатываем", а затем они действуют большей частью бессознательно. Проявляясь через то, что мы называем совестью и разного рода долженствованиями.

Так вот, когда инстинктивное стремление удовлетворить свои потребности любой ценой сталкивается с этими установками, возникает внутренний невротический конфликт. Вызывающий - в случае реального или даже просто помысленного нарушения установок - чувство вины, стыда и страха наказания.

Большинство из нас так и живет, с этими встроенным чипом моральных требований, не утруждаясь их проинвентаризировать, осознать, соотнести с личным жизненным опытом, - с тем чтобы запустить творческий процесс формирования собственных нравственных ориентиров и совершить личный эволюционный скачок к внутренней свободе, основанной на личной же ответственности. То есть нравственные нормы в этом случае не становятся плоть от плоти продолжением самой личности, не выводятся как формула из исходных данных и неизвестных величин жизни человека, а сохраняют свой инородный привнесенный характер.

Большинство людей продолжает жить под присмотром внутреннего надзирателя - встроенного родительского инфантильного Супер-Эго, мучаясь неврозами и тихо завидуя психопатам, свободным от внутренних противоречий, втайне сознательно или бессознательно мечтая о такой же свободе.

Так вот, нынешние представители властной и бизнес-элиты эту детскую мечту осуществили, обрушив людям на голову свободу, заменив внутренние моральные ограничения и систему регуляций внешней. Отсюда безумие законотворческой активности с попыткой регламентировать всё подряд, отсюда и разгон патриотического экстаза на основе якобы традиционных ценностей - а по сути как раз обращение к самым архаичным слоям коллективного сознания. Короче говорят, Супер-Эго общественной психики, и без того хрупкое и инфантильно-догматичное, подверглось еще и беспрецедентной массированной атаке пропаганды. В итоге его снесло как с головы шапку, ураганным ветром - как будто его и не было вовсе. В результате внезапного резкого «освобождения» от контроля "родительского" Супер-Эго, под удар попало уже само Эго, инстанция, отвечающая за тестирование реальности. И вот тут-то и возник тот самый массовый срыв в психоз, о котором написано выше.

Противостоять такому массированному воздействию оказались способны две категории людей. Первые - это люди с более устойчивым Супер-Эго, замешанным на основе здорового подросткового протеста против внедренных родительских установок и частичной заменой их на новые, более прогрессивные ценности либеральной парадигмы. Со временем и эти установки тоже превратились в ригидные конструкты, недоступные для внутренней критики и не способные отвечать вызовам времени. Но зато люди, вдохновленные их прогрессивным вектором, оказались способны держать удар и противостоять, неся потери в своих рядах, атакам на свои ценности. Правда, до поры до времени. Вторая категория, и здесь я повторюсь, - это люди, постоянно формирующие собственные нравственные ориентиры на основе своего жизненного опыта и большой внутренней работы. И те, и другие составляют сегодня общественную базу противостояния происходящему процессу.

Мы видим, что в западном мире таких людей значительно больше, чем в нашей стране, но и там, судя по недавним выборам президента Америки, тенденция тревожная, процесс движется в том же направлении, в обществе явно наблюдается раскол и людям также скармливается суррогат новой национальной идеи.

Причем, что любопытно - на государственном уровне двух ядерных держав заявляются диаметрально противоположные ценности и стратегии: одна держава декларирует патриотическое расширение зоны своих интересов за пределы собственных границ, другая, наоборот, патриотическое их сворачивание внутрь своих границ. Тем самым наглядно иллюстрируя, что провозглашать можно все что угодно - главное прикрыть идеологической мишурой процесс нравственного растления подведомственного населения и взятый курс на неизбежное коллективное саморазрушение в погоне за удовлетворением личных амбиций и прагматичных интересов заинтересованного круга лиц.

В общем, что в итоге-то?

Можно предположить, что знаковые фигуры каждой эпохи демонстрируют нам симптомы состояния, в котором находится общественное сознание в целом. Но всё это, увы, не прибавляет оптимизма. Остается - без особых на то оснований - надеяться, что зрелая и здоровая часть общественной психики сможет пройти через это испытание, сохранив способность к восстановительным процессам.

В случае успешного прохождения через кризис, мы, скорее всего, как человеческая цивилизация сделаем новый эволюционный скачок. Покуда пережившее катастрофу и восставшее «из пепла» Эго будет устанавливать утраченную связь с сильно изменившейся реальностью, среди руин разрушенного инфантильного и подростково-протестного Супер-Эго прорастут новые, по-настоящему живые, как деревья, устремленные вверх нравственные ориентиры.