В ожидании шторма: когда наступит мировой финансовый кризис

Елена Иванова, Наталья Сейбиль

Обстановка очень нестабильная, говорит доцент кафедры финансов и цен РЭУ им. Г.В. Плеханова Диана Степанова. Пандемия показала, что накачивание глобальных рынков дешёвыми деньгами в развитых странах неизбежно ведет к их удорожанию в развивающихся. Для предприятий кредиты становятся неподъёмными, а это, в свою очередь, замедляет экономический рост, говорит экономист:

- Стагфляция, процентные ставки, волатильность цен – это реальные риски, которые сейчас наблюдаются. По-прежнему медленные темпы восстановления логистики и промышленных перевозок, поэтому возникают узкие места в различных производственных центрах. Это можно видеть на примерах из Азии. И новые волны эпидемий, несмотря на развитие и распространение вакцинации, в мире продолжаются и ожидаются, - так экономист описывает нерадужную картину в мировой экономике.

Фондовые рынки, госдолг и «печатный станок»

Фондовой рынок, в первую очередь, в США давно вызывает опасения у аналитиков. Несмотря на все сложности эпидемиологического кризиса, бум на мировых биржах продолжается. Фондовый рынок накачивается огромной денежной массой за счет неостанавливающегося печатного станка как в Америке, так и в Европе. DAX вырос с 2019 года на 4 тысячи пунктов и достиг 15 тысяч, Dow Jones - с 28 тысяч до 34 тысяч пунктов. Мы давно понимаем, что рынок давно оторвался от реальности, это произошло еще до пандемии, считает Диана Степанова. Пандемия лишь увеличила градус напряжения.

Общая сумма глобального долга увеличилась на 24 триллиона долларов за 2020 год, что в два с половиной раза, чем это было в 2019 году, и составила 355% мирового ВВП, или фантастические 281 триллион долларов. В Великобритании уровень госдолга по отношению в ВВП достиг 100,5%, во Франции – 116%, в Японии этот показатель - 240%. В США госдолг составил 28 триллионов долларов, или 101% ВВП. Для сравнения, российский суверенный долг достиг в этом году отметки 40% к ВВП.

Российский экономист, профессор Яков Миркин отмечает, что уровень суверенного долга в странах большой Семёрки за время пандемии только вырос, и с этим связаны нарастающие риски новых финансовых шоков. С другой стороны, отмечает экономист, западные экономики находятся на «аппарате искусственного дыхания»:

- Они подогреваются эмиссиями центральных банков, прежде всего – Федеральной Резервной Системы, Европейского Центрального Банка и, несмотря на то, что начались первые робкие разговоры о том, что не пора бы охлаждать денежно-кредитную политику, всё-таки эта практика продолжается и, видимо, она и дальше будет поддерживать восстановление ведущих экономик после разгара пандемии.

Однако Яков Миркин считает, что в ближайший год-полтора, хотя рынки и несут большие риски, кризис может и не наступить, хотя то, что мы наблюдаем сегодня, в другое время привело бы крупным падениям. Почему? «Потому что тогда, когда реальные экономики восстанавливаются, и когда рост поддерживается мягкой денежно-кредитной политикой центральных банков, могут преодолеваться самые высокие риски финансовых шоков», подчёркивает он.

Другие аналитики, как Диана Степанова, считают, что из-за того, что цены большинства активов перегреты, поэтому реальные драйверы роста слабы, следовательно главные риски – это повышение процентных ставок, инфляция и даже стагфляция. Дешевые деньги в развитых странах и дорожающие в отстающих не могут дать сбалансированного роста мировой экономики. Из-за этого кредитные импульсы для развивающихся экономик практически отсутствуют. Деньги «паркуются» на фондовом рынке, а для реальной экономики они слишком дорогие.

Высокие цены на газ и нефть подстегивают инфляцию. При цене за баррель выше 80 долларов растут цены на тепло и электроэнергию. Вслед за ними дорожает продовольствие. За последние 12 месяцев продовольственный индекс ООН вырос на 33%.

Эксперт Российского института стратегических исследований Михаил Беляев советует не преувеличивать «включенный печатный станок», потому что дополнительные денежные вливания позволяют экономике преодолеть те сложности, которые связаны с падением потребительского и промышленного спроса. Если есть спрос, экономика всегда готова включить дополнительные производственные мощности, чтобы его удовлетворить. Это правило действует, пока инфляция под контролем, рассказывает Михаил Беляев:

- Конечно, когда инфляция срывается в галоп и переходит в неконтролируемые рамки, это действительно опасно, она ломает производственные пропорции и ломает воспроизводственные циклы. А когда инфляция находится в пределах до 10%, а сейчас она в развитых странах 5%-6%, она ничем не угрожает.

Пандемия, региональные кризисы и «зеленая экономика»

В Китае вторая по величине девелоперская компания Evergrande заставила весь мир вспомнить банкротство Lehman Bros. и последовавший после кризиса на рынке недвижимости в США мировой финансовый кризис.

- Сейчас Китай тестирует плановое управляемое банкротство. За Evergrande могут последовать следующие, поэтому сейчас все с напряжением смотрят и с надеждой, что правительство спасет компанию, и все пойдет гладко, а банкротство пройдет с минимальными влияниями. Конечно, влияния будут и на мировую экономику, в целом.

Риски финансового кризиса ложатся на региональные, как это сейчас происходит в Европе. Как писали «Новые Известия» цены на газ бьют все рекорды. В конце сентября цена за тысячу кубометров перешагнула впервые отметку в 1000 долларов. Биржевые цены на энергоносители за последние два месяца выросли на 250 процентов.

Пока об энергетическом кризисе говорить рано, считает Яков Миркин, поскольку повышение цены на газ успешно распределяется внутри экономик. Есть опасность всплеска инфляции, но признаков остановки нет:

- Они жаждут выйти из того падения, которым обернулся 2020 год, и власти всё делают для того, чтобы поддержать этот рост. Поэтому речь идёт не о глубокой болезни. Если обращаться к метафорам здоровья, речь идёт о том, что вполне здоровый организм получил небольшой приступ кашля, но он собирается его вылечить и преодолеть.

Михаил Беляев надеется, что ситуация с энергоносителями в Европе позволит европейским политикам более реалистично мыслить и реалистично оценивать ситуацию. Европейцы поняли, что энергетические ресурсы у них ограничены, и взять их неоткуда. Нужно убирать политические вопросы и включать экономическое мышление:

- Я говорю о "Северном Потоке - 2", который решит эти проблемы. Я думаю, что наступающие холода дадут возможность экономике взять вверх над политическими играми.

Региональные кризисы, или «шоки от соседей», по меткому выражению Якова Миркина, хотя и представляют собой угрозу для России, но главная угроза – по-прежнему пандемия. Добавочная смертность за два года достигнет 1 миллиона человек:

- Это огромный вычет из экономики, из роста, из возможности развиваться, огромные потери для всех нас.

Кризис, вызванный пандемией, был внешним по отношению к экономике. Но те противоречия, которые накопились до кризиса, никуда не ушли, замечает Михаил Беляев. Расслоение не только в бедных, но и в богатых странах привело к тому, что стало понятно – нужны уступки в сторону более «социальной» экономики. И дело не только в том, что растет социально-экономическая напряженность, но и в том, что сужается слой потребителей.

Кроме социальных аспектов, с прогрессирующим изменением климата есть шанс построить «зеленую» и цифровую экономики.

- Эти технологии – и цифровая, и зелёная – дают заказы промышленности на принципиально новую технологию, что служит оживляющим эликсиром для экономики. Пока делаются первые шаги, но существует консенсус по поводу того, что это надо делать. Есть понимание того как и в каком направлении надо двигаться. В Европе «Зелёный курс» не столько про экологию, сколько про новую технологическую основу, которая даст возможность консолидировать научно-технические силы, произвести принципиальные изменения в базисе экономики. Как это будет реально, жизнь покажет.

Что с Россией

Любая турбулентность скажется на России, потому что наша страна включена в мировое производство. Но пока российская экономика находится в благоприятных условиях – повышение мировых цен на топливо всегда для страны большой плюс.

- То, что является вычетом для экономики соседей, является плюсом для экономики России, помогает ей восстановиться и расти. Пока никаких с этим связанных финансовых шоков не происходит, и поэтому российский финансовый рынок чувствует себя достаточно уверенно, - считает Яков Миркин.

Единственное, что требуется сейчас от России – поддерживать репутацию надежного поставщика топлива в Европу. Ни в коем случае нельзя допустить ситуацию, когда европейцы увидели бы какую-либо игры, цель которой – подогреть рост цен.

- Пока ситуация очень проста: рынок есть рынок. Цены на нем могут расти, могут и падать. Цены растут, мы в выигрыше, соседи – в проигрыше. Цены падают – всё наоборот. Такие ситуации уже были.

Диана Степанова советует не радоваться высоким ценам на газ, потому что они неизбежно повлекут за собой негативные последствия для других отраслей экономики.

- Раньше мы все время пытались слезть с нефтяной иглы и говорили, что у нас только один драйвер экономики, и называли это нефтяной иглой, понимая, что такой перекос, в силу маржинальности экономики и для государственного бюджета доходы от одной отрасли до добра не доведет. Высокие цены разгоняют инфляцию, инфляция влечет за собой стагфляцию. Если оценивать это в целом, высокие цены – дестабилизирующий фактор.

Тем не менее, Михаил Беляев призывает «не давить инфляцию» денежно-кредитными методами и задушить собственное производство, а стимулировать внутреннюю экономику.

В целом, экономисты с осторожностью относятся к прогнозам нового экономического и финансового кризиса. Кризисы – не динозавры, они хотят рядом, говорит экономист Беляев, но классические признаки кризиса все-таки не просматриваются:

- В глобальной экономике рыночного типа и каждой отдельной стране, которая исповедует рыночную экономику в чистом виде есть присущие этой системе достаточно серьёзные затруднения. Но есть намётки по их преодолению. Поэтому говорить, что кризис непременно будет сегодня-завтра и будет катастрофического масштаба, я бы относился с очень большой долей осторожности к такого рода прогнозам.

Яков Миркин дает 60-70% на то, что в ближайшие полтора года благодаря мягкой денежно-кредитной политике состояние крупнейших западных рынков останется стабильным. Более долгосрочные прогнозы в нынешней ситуации не берется делать никто.