Роберт Каплан: только защита универсальных ценностей может принести Америке успех

Новый Шелковый путь служит нескольким целям китайских лидеров, которые стремятся превратить свою страну в полноценную сверхдержаву. Это брендинговая операция для тех многочисленных дорог, мостов, трубопроводов и железных дорог, которые Китай уже построил и которые связали его с бывшими советскими республиками в Центральной Азии, богатыми энергетическими ресурсами. В процессе инициатива «Один пояс — один путь» призвана развить — и одновременно окружить — мусульманский регион Китая, который граничит с Центральной Азией. На западе Китай намеревается создать органичный альянс с Ираном. Более масштабной целью Китая является господство в Евразии, что влечет за собой необходимость низвести Россию до второразрядной державы.

Китай и Россия имеют общую границу протяженностью более 4 тысяч километров, представляющую собой бесконечную полосу лесов, отделяющих российский Дальний Восток от китайской Манчжурии — границу, чьи точные очертания были окончательно закреплены только в прошлом десятилетии. Население этнических русских составляет, по некоторым оценкам, лишь 6 миллионов человек. Китайские мигранты неуклонно продвигаются на север этой крайне малонаселенной сибирской глуши, богатой природным газом, нефтью, древесиной, алмазами и золотом, которые очень нужны Китаю.

За последние 10 лет Китайская национальная нефтегазовая корпорация стала ведущей энергетической компанией в Центральной Азии. Китай перекачивает казахскую нефть в Европу и в Китай по своему трубопроводу, а также поставляет на запад Китая природный газ из Туркменистана. Кроме того, благодаря инвестициям Китая в Центральной Азии строятся энергетические системы и транспортная инфраструктура, что заметно меняет ландшафт этого региона и создает основу для реализации инициативы «Один пояс — один путь». Призом является Иран. Расположенный на другой стороне Центральной Азии от Китая, Иран имеет население в 80 миллионов человек, и на его территории находятся богатые месторождения нефти и газа в Каспийском море и Персидском заливе. Для Пекина это служит мощным стимулом для того, чтобы строить железные дороги через территорию Ирана, заключать энергетические сделки с Тегераном, использовать китайские государственные компании для разработки иранских месторождений и отправлять туда армии предпринимателей.

Российский Евразийский экономический союз, включающий в себя Белоруссию, Армению, Казахстан и Киргизию, был создан в 2014 году в качестве противовеса растущему влиянию Китая в Евразии. Россия проигрывает Китаю не только на своем Дальнем Востоке и в Центральной Азии, но и в Европе. Пока Москва подтачивала независимость бывших советских республик в бассейнах Балтийского и Черного морей посредством подрывных операций и военных вторжений, Пекин укреплял торговые связи с европейскими странами.

Успехи Китая ослабят не только влияние США в Европе, но и влияние России. К примеру, Греция из-за ее напряженных отношений с Евросоюзом и ее приверженности православию на первый взгляд должна сближаться с Россией. Однако она все больше попадает под экономическое влияние Китая, поскольку порт Пирея становится еще одной западной точкой нового Шелкового пути. Китай также ведет конкурентную борьбу за атомные станции и другие объекты энергетической инфраструктуры в Болгарии, Румынии, Польше и Чешской Республике. Стремление президента Владимира Путина бросать вызов Западу — пока Китай под руководством Си Цзиньпина без лишнего шума его обходит — демонстрирует его стратегическую недальновидность в период, когда российская экономика особенно уязвима.

Китай и Россия определяют свои отношения как «всеобъемлющее стратегическое партнерство», в рамках которого Россия поставляет нефть Китаю, и страны проводят совместные военные учения. По официальной версии, их отношения редко бывали лучше. Однако существует заметный торговый перевес в пользу Китая, а падение цен на нефть сделало Китай значительно менее зависимым от России.

Геополитические амбиции Китая, как и амбиции России, являются следствием нестабильности внутри страны. Китайское государство демонстрирует наибольшую слабость на западе — то есть на территориях восточной части существовавшего в прошлом Туркестана — где живет мусульманское уйгурское меньшинство, к которому господствующая этическая группа, ханьцы, относится с опаской. Ислам стал для уйгуров основой альтернативной идентичности, независимой от китайского государства.

Поскольку соперничество между Китаем и Россией во многом определяется их географической близостью — именно поэтому оно будет сохраняться — у Америки появится больше возможностей для маневров, а также для смягчения лии ужесточения позиций по отношению к этих двум державам в зависимости от ситуации. США необходимо помешать Китаю обрести такое же влияние в Восточном полушарии, каким пользуется Америка в Западном. Однако Вашингтону придется сделать это таким образом, чтобы в процессе не уступить Центральную Европу и часть Ближнего Востока России. Решение этой головоломки для США лежит за пределами геополитики. Посредством настойчивого продвижения принципов свободной торговли, защиты прав человека и гражданского общества, Америка повысит свой авторитет в тех обществах этого региона, которые в настоящий момент переживают период стремительной социальной трансформации. Именно так США получат право доступа в Евразию, не пытаясь настраивать одну державу против другой во времена, когда российско-китайское соперничество является гораздо менее очевидным, чем во времена Никсона Именно универсальные ценности, которые президент Трамп презирает, могут сейчас принести геополитические дивиденды. Популистская и националистическая повестка, которая ограничивает американские интересы Северной Америкой, в итоге сделает положение США на другом конце мира маргинальным.

(Полную версию материала публикует ИноСМИ)