Молчать и бояться: что ещё остаётся российской прессе?

Сергей Баймухаметов

Вы слышали о «потрясающем» событии? На колоннах ярославского управления внутренних дел появилась фамилия, совпадающая с фамилией главы государства, с добавлением слова, не принятого в приличном обществе. Один из жителей города сфотографировал надпись и поместил на своей странице в Фейсбуке. Его пригласили на беседу в управление ФСБ. Он сказал, что сделал это «с целью привлечения общественного внимания к акту вандализма». Объяснением удовлетворились, удаления поста не потребовали. Между тем фотографию перепечатали, о надписи тотчас сообщили как минимум семь СМИ, включая сетевые издания.

А затем началась эпопея с «просьбами» удалить фотографии с сайтов. «Яркуб»,«76.ru» и«КП- Ярославль» - отказались.

«Лично мне звонили из Роскомнадзора и просили удалить этот материал, - рассказала редактор «76.ru» Ольга Прохорова. - Я попыталась узнать, на каких правовых основаниях мы должны это делать, и почему эта просьба адресована нам в телефонном виде. Мне не смогли внятно ответить на эти вопросы, объяснили, что это просьба, и во избежание каких-то проблем новость необходимо удалить. В эти дни коллегам из других изданий также поступали звонки… Большая часть новостей была удалена. Мы свой материал удалять не стали. Действовать по принципу «снимайте материал по звонку» мы не можем. Я полагаю, это было бы крайне опасно и для профессии, и для свободы слова в целом».

Пресс-секретарь Роскомнадзора Вадим Ампелонский объяснил, что звонки в СМИ с просьбами удалить новость о надписи на здании МВД были «профилактикой правонарушений в рамках закона о запрете на оскорбление госсимволов».

Были звонки и из других «служб».

Надо сказать, здесь обе стороны хороши. Начиная со СМИ, свободу которых всегда и везде надо отстаивать. Что не снимает этических, моральных вопросов, наконец – требований элементарного вкуса. Мало ли кто и что напишет на заборе! Например, в чудесном маленьком городке я видел на главной площади: «Колька НикитЕн дурак, осел и глупый крокодил». Ещё и с ошибкой в фамилии. И что теперь, всей прессе сообщать об этом «событии»? А Роскомнадзор должен немедленно запретить распространение этой «сенсации» и покарать причастных?

Понятно, здесь и сейчас мы имеем дело с эхом, с кругами по воде, с реакцией на только что вступивший в действие закон, который называют законом «о неуважении к власти».

Название в корне неправильное. Хотя и отображает реальность. Тоже - в корне. В основе.

В законе нет слов «неуважение к власти». Там написано: «Неуважение к… органам, осуществляющим государственную власть». Властью в РФ, согласно Конституции, «является её многонациональный народ». А депутаты, сенаторы, президенты, губернаторы, чиновники, полицейские и т.д. – не «власть», они - «органы власти». Исполнители. Наёмные служащие. Слуги народа.

Всё перевернуто с ног на голову. Давно. Внедрено в сознание и подсознание, в менталитет.

Потому все и происходит. Например, что будет, если кто-то в городе Шумел-Камышинске напишет на заборе фамилию директора Федерального агентства по делам молодежи (Росмолодежи) с добавление малоцензурного, а то и вовсе нецензурного слова? Пресса тут же распространит надпись, заменив буквы отточиями? А Роскомнадзор запретит?

Может быть. Но в том нет нужды. Росмолодежь теперь сама кого хочешь заблокирует.

Агентство со 2 апреля получило право блокировать сайты, если информация, там размещенная,«направлена на склонение или иное вовлечение несовершеннолетних в совершение противоправных действий, представляющих угрозу для их жизни и (или) здоровья, либо для жизни и (или) здоровья иных лиц». То есть - осуществлять цензуру.

Итого, у нас уже пять ведомств с правом на цензуру – МВД, Федеральная налоговая служба, Роспотребнадзор, Росалкогольрегулирование и Росмолодежь.

Другим, наверно, обидно и завидно. Право запрета на информацию дает, помимо новых штатных единиц, опьяняющее чувство всемогущества и ограждает от любой критики, от выноса сора из избы. Каждое министерство мечтает о допуске к блокировкам. И вполне возможно, получит. Общее направление движения очевидно. И тогда, например, никто не распространит весть, что десятки и десятки миллионов гектаров прежде сельскохозяйственных земель в России заросли бурьяном – Минсельхоз не допустит. И наступит всеобщая благость.

Уже наступает. Недавно я предложил одному уважаемому изданию материал о выводе капиталов из России, об офшорах, привёл выступления депутатов Госдумы. Причем одно из них – более или менее известное, уже печаталось ранее на страницах той же газеты. Мне казалось (и сейчас кажется), что я, в меру малых сил своих, отстаивал интересы Родины. Через час позвонил юрист редакции и попросил что-то смягчить, что-то убрать, а также дать в тексте статьи ссылки на стенограммы. Я в скобках добавил; «Цитирую по стенограмме пленарного заседания…» от такого-то и такого-то числа и года. А редакторов спросил: «Если слова президента цитировать, тоже давать ссылку на стенограмму?» Мне сказали: «Ну зачем вы так? Вы же понимаете, какие законы сейчас приняты…»

Понимаю. И не осуждаю. Газета не хочет получить предупреждение и штраф. Сотрудники боятся быть уволенными за недосмотр. Ведь всегда лучше "перебдеть", чем "недобдеть", - говорили мы в армии, расходясь с политзанятий.

И действительно, что мы будем делать, если по городу начнет расхаживать обезьяна с автоматом Калашникова? Будем прятаться, отсиживаться дома, обходить стороной те улицы. То-то и оно…

Важен результат. Теперь любой гражданин, берущийся за перо (или за мел для граффити), любой редактор, прежде чем печатать, выдавать в эфир тот или иной материал, трижды поежится: а надо ли, а чего искать приключений, когда любое слово могут истолковать как взбредётся…

В правовом государстве нет и не может быть страха, потому что страна живет по законам, осознанным и принятым обществом, все равны перед законом и закон защищает всех. Страх приходит, когда принимаются репрессивные акты, право подминается органами власти, когда допускаются и начинаются произвольные толкования.

«Органам власти» всегда хотелось и хочется, чтобы народ (власть) их боялся. Они страх приравнивают к уважению и принимают за уважение.

КСТАТИ.

Подозреваемого в вандализме задержали. Что с ним станется? Ситуация для «органов власти» хуже некуда: «Казнить нельзя помиловать». Рвение привело к тому, что теперь куда ни кинь – всюду клин. При любом решении - разговоров не оберёшься. И все они будут чрезвычайно далеки от «уважения».