Чад кризиса

Сначала несколько «кризисных» зарисовок с натуры. Французская пинта (0,6 л) неплохого местного пива Gala стоит в популярном ресторане Нджамены – столицы Чада – 2 тыс. центральноафриканских франков. Это примерно 3 евро. Конечно, подешевле, чем в отеле «Меридьен» и тем более в Париже, но на фоне окружающей нищеты кощунственно дорого. Поэтому больше половины гостей ресторана – белые... В забытой богом деревушке Ириба на границе Чада с Суданом киргизский офицер миссии ООН Азар Абдыкадыров за вкусным пловом рассказал корреспонденту «НИ», что покупает баранов у скотоводов по цене 30 евро. Сам не торгуется, просит коллег-африканцев, иначе тот же баран обошелся бы дороже... У единственного узкого моста через реку Шари, который связывает Нджамену с камерунским городком Кусери, с сопредельной стороны выстраиваются длинные очереди. В Камеруне товары дешевле, и торговцы стараются заработать на разнице. Но больше «зарабатывают» пограничные полицейские и таможенники, которые, не стесняясь, вымогают мзду...

Дороговизна в Чаде уже привела к социальным волнениям. По словам председателя национального союза профсоюзов UST Мишеля Барки, в феврале во всеобщей однодневной забастовке протеста против роста цен участвовало большинство предприятий государственного и частного сектора. «Правительство с середины августа прошлого года получило 3500 млрд. центральноафриканских франков (5,3 млрд. евро) от продажи нефти, которую добывает консорциум «Экссон-Петронас-Шеврон», но страна живет в нищете», – констатирует г-н Барка.

Чад стал экспортировать углеводороды совсем недавно – с июля 2003 года. С самого начала эксплуатации месторождений на юге страны правительство сделало ставку на добычу и экспорт «черного золота». Производство других экспортных продуктов – продовольствия и хлопка – сокращалось и сейчас не играет заметной роли в экономике. Война в прилегающей к чадской границе суданской области Дарфур, вызвавшая потоки сотен тысяч беженцев, тоже отнюдь не способствует инвестиционной привлекательности африканского государства. Как и слабость госуправления, а также чудовищная коррупция. Последние два года, то есть еще до начала мирового финансового кризиса, сокращался объем добычи нефти. Падение мировых цен на нее довершило удар по государственным доходам.

Кризис угрожает и с другой стороны. В развитых странах пересматривают программы экономической помощи. А на них, как рассказал «НИ эксперт Центра исследований и образования для развития (CEFOD) в Нджамене Масра Мбангингар, завязаны проекты Национальной стратегии сокращения бедности, предусматривающие экономический рост в Чаде на период до 2015 года. Проблема в том, что международные институты разочаровались в способности этой страны эффективно переварить их помощь. МВФ по результатам прошлогодней проверки вежливо заявил о готовности поддержать ее советом и технической помощью, если будет заметен прогресс в управлении государственными финансами. Всемирный банк записал Чад в безнадежный список «плохих учеников» и отказался возобновить программы помощи.

Китай, который в отличие от Запада не требует от африканских стран соблюдения демократических норм и открытой бухгалтерской отчетности, остается важным экономическим партнером и союзником Чада. Он получил лицензию на эксплуатацию новых месторождений нефти и проект в четверть миллиарда долларов по строительству НПЗ и ТЭЦ. Однако финансово-экономические трудности в самой КНР вынудили Пекин временно заморозить свои африканские проекты. В столь безрадостной ситуации единственным стойким партнером оказался ЕС. Еврокомиссия ни на цент не сократила финансирование своей программы проектов развития. На пятилетку 2008–2013 годов Чаду положено 299 млн. евро. Из этой суммы 10 млн. выделено на создание специальной полиции в граничащих с Дарфуром восточных районах, обустройство медицинских центров, колодцев. Еще 100 млн. Брюссель дает на программу совершенствования госуправления, 35 млн. – на реформу судебной системы. Еврокомиссия оплатила строительство шоссе через нефтедобывающий юг Чада. Сейчас это уже 300 км твердого покрытия вместо ужасной грунтовой дороги, которая превращалась в грязное месиво в сезон дождей.