Проголосовали сердцем

Показательно, что первым на новость о победе Роухани откликнулся премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху. В воскресенье он призвал не смягчать санкции в отношении Ирана. Он словно опасался, что сама личность нового правителя страны может побудить Запад сделать какой-нибудь жест ему навстречу, не получив ничего взамен.

Выборы в Иране у любого, кто следил за ними не из-за рубежа, оставят однозначное впечатление: в этой стране действительно есть демократия, пусть и весьма необычная. Да, есть диктат государства над личной жизнью граждан. Да, есть рахбар – духовный лидер Ирана аятолла Хаменеи, который, по существу, имеет право не допустить любого кандидата к участию в выборах. В этот раз, кстати, он распорядился своим правом достаточно мудро, сняв всех кандидатов, чье противостояние могло вызвать массовые акции протеста. Но зато есть и сами выборы, а те, кто на них допущен, ведут настоящую предвыборную борьбу, в которой нельзя победить только за счет «админресурса». Это и подтвердил результат иранского голосования.

Роухани, известного на родине как умеренного шиитского богослова и сторонника реформ, а на Западе – как весьма конструктивно настроенного переговорщика по иранской ядерной программе, поддержали свыше 50% избирателей. Вопреки ожиданиям президент Ирана стал известен уже в первом туре. По официальным данным, явка была достаточно высокой. По наблюдениям корреспондента «НИ», это вполне соответствует действительности. У тегеранских мечетей, где проходило голосование, выстраивались довольно-таки внушительные очереди из желающих проголосовать. Причем подавляющее большинство избирателей, с которыми удалось поговорить, готовы были поддержать именно Роухани, а не Саида Джалили, симпатии к которому высказывал сам аятолла Хаменеи.

Теперь от нового иранского президента ждут внешнеполитических заявлений. Собственно, пока о внешней политике Роухани высказывался чрезвычайно осторожно, позволяя себе разве что общие слова о необходимости нормализовать отношения с международным сообществом. Пока таких заявлений нет, избранный сердцем иранский президент остается для всего остального мира «темной лошадкой».