Posted 7 февраля 2010,, 21:00
Published 7 февраля 2010,, 21:00
Modified 8 марта, 07:02
Updated 8 марта, 07:02
– Вы посещаете Москву уже в пятый раз с конца октября прошлого года. Какую задачу вы ставите перед собой теперь?
– На этот раз главная цель – подписание соглашения о сотрудничестве между нашим движением и «Единой Россией». Мы также продолжим работу над темами, которые уже прорабатывали до этого. В их числе регистрация наших соотечественников, проживающих в России. Нам важно знать точно, сколько их находится в РФ, чтобы никто в Грузии не мог присвоить их голоса (на будущих выборах. – «НИ»).
– Вы первым из грузинских политиков после событий августа прошлого года пошли на контакты с российскими политическими кругами…
– Первым и пока единственным, хотя другие уже говорят, что последуют за мной...
– Да, на днях консерваторы распространили обращение, в котором заявили о готовности вести диалог с представителями РФ. Но отношение к вашим контактам с российскими политиками в Грузии разное.
– Нет, это не так. Отношение в Грузии к этому разное, только если смотреть и слушать телевидение. Как говорил один кутаисец, «я тоже хочу жить в той Грузии, которая показывается по Первому каналу (грузинскому. – «НИ») и по «Рустави-2». А ведь жить приходится на самом деле в совсем другой стране. Отношение к моим московским визитам нервозное у политических лидеров, а население к ним относится однозначно хорошо.
– Многих волнует перспектива прямых авиарейсов между Москвой и Тбилиси. Будет тут какое-то движение?
– Трудно сказать какая из накопившихся проблем самая острая. Конечно, население Грузии желает восстановления отношений с Россией в первую очередь для того, чтобы конфликты были урегулированы, и Грузия вернула себе шанс восстановить территориальное единство. В числе проблем и прямое воздушное сообщение. Сегодня по маршруту Москва – Тбилиси все, в том числе и я, летают через третьи страны. Это очень тяжело и дорого. Мы должны отдавать себе отчет в том, что в основном этим маршрутом пользуются либо грузинские граждане, либо выходцы из Грузии – граждане России, которые оставили на родине семьи и помогают им материально. Было бы хорошо, чтобы они меньше тратились на авиабилеты и побольше денег слали своим родным. В ряду острых проблем и получение гражданами Грузии российских виз, что сегодня практически невозможно, возобновление экспорта нашей продукции в Россию. Откровенно говоря, когда я начал эти поездки, то главной целью было представить свое видение урегулирования конфликтов, будущего двусторонних отношений. Но, слава Богу, и конкретные результаты уже есть: например, итоги недавней истории с тремя грузинскими подростками, которых удалось вернуть домой из цхинвальской тюрьмы. Были и три чартерных рейса между Москвой и Тбилиси, это, конечно, немного, но три больше, чем ноль. Впрочем, в Москве мы разговариваем в первую очередь о будущем российско-грузинских отношений.
– Президент Михаил Саакашвили говорит, что мандата на переговоры вам никто не давал. Как вы на это реагируете?
– А мы переговоры и не ведем. Хотя было бы хорошо, чтобы он сам их начал. Но мы же знаем, какой Саакашвили непоследовательный человек. То говорит о необходимости начать диалог с Россией, то заявляет, что русские – потомки монголов... Так нельзя. Нужно идти в выбранном направлении. Что же касается моих контактов, то я сегодня никаких конкретных переговоров не веду и не могу вести. Переговоры всегда должны заканчиваться каким-то решением. Допустим, российское правительство что-то решит, а мы что? Мы ведь пока ничего не решаем. Саакашвили сам бы хотел, наверное, иметь возможность восстановить российско-грузинские отношения, но думаю, его поезд уже ушел.
– Правда ли, что вы начали изучать абхазский язык?
– Да. Я попросил Аду Маршания (депутат Верховного совета Абхазии в изгнании. – «НИ»), чтобы она подыскала мне учителя абхазского языка. Моего друга Гочу Дзасохова (меценат, возглавляющий НПО «Всемирная ассамблея народов Грузии». – «НИ») я попросил найти мне учителя осетинского языка. Мой сын тоже будет изучать эти языки. Это, конечно, и политический жест, но и четко продуманное решение, идущее от сердца. Я просто хочу понимать людей, с которыми мы завтра будем вести переговоры.
– Есть надежда на прямые переговоры с абхазами и осетинами?
– Не просто надежда. Обещаю, что будет прямой диалог. Думаю, что этот диалог мы начнем гораздо раньше, чем я эти языки выучу.
– А что вы скажите о скандале вокруг грузинских наблюдателей на украинских выборах, а также сообщении о том, что украинский спецназ якобы участвовал в разгоне акций оппозиции 7 ноября 2007 года в Тбилиси? Ведь в тот период вы возглавляли грузинское правительство.
– События 7 ноября были для меня совершеннейшей неожиданностью. Накануне я вернулся в страну из поездки за рубеж, во время которой вел переговоры о дополнительных инвестициях в экономику Грузии. И мне тогда были даны твердые гарантии, что никакого разгона демонстраций не будет. Силовой сценарий никак не способствовал бы получению инвестиций. Что потом произошло и почему, мне трудно объяснить. Но я думаю, что чисто технически, даже если бы кто-то и захотел, украинские спецназовцы не успели бы прибыть в Тбилиси. Что же касается наших наблюдателей, то, в конце концов, и Саакашвили понял, насколько глупой была эта его затея, и отозвал их. К сожалению, «псевдонаблюдатели», так и ли иначе, стали определенным фактором украинских выборов. Я надеюсь, что мы успеем сменить власть в Грузии до того, как грузино-украинские отношения придут к какой-то ненужной точке. Задача в том, чтобы у нас с Украиной, при любом президенте в этой стране, были хорошие, добрососедские, стратегические отношения.