Заполярный рай нелегала

Шпицберген, или Свалбард, как этот арктический архипелаг называют в Норвегии, по праву считается последним островком свободы в западном мире. Согласно международному договору 1925 года, на этом заснеженном клочке суши в Заполярье, отделенном от Большой земли сотнями километров водных просторов Баренцева моря, может жить и работать кто угодно. Для приезда на Шпицберген, который является частью территории Норвегии, не требуется виза или иное разрешение официального Осло. В итоге особый статус территории превратил ее в магнит для сотен жителей стран «третьего мира».

«Свалбард оказался более открытым, чем мы предполагали, – бьет тревогу губернатор Шпицбергена Пер Сефланд. – Иностранцы, ежегодно прибывающие на архипелаг, численно превосходят норвежцев, решивших поселиться в наших краях». Сейчас на Шпицбергене постоянно проживают около 2400 норвежцев и примерно шесть сотен «русских» – граждан РФ и Украины, работающих на угольных шахтах российского поселка Баренцбург. Точной статистики прочих иностранцев, обосновавшихся на архипелаге, не существует. Предполагается, что их там около сотни.

Пытаясь остановить поток «покорителей Арктики» из стран Азии и Африки, но при этом не нарушить условия договора по Шпицбергену, согласно которому иммиграционное законодательство Норвегии не распространяется на Свалбард, Осло ввел ряд ужесточающих мер. Так, губернатор получил право высылать с архипелага лиц, не имеющих жилья или источника дохода. А недавно была введена еще и практика проверки паспортов людей, желающих прилететь в островную столицу – поселок Лонгиербюн из северонорвежского города Тромсе (это единственная линия, связывающая архипелаг с Большой землей). Последняя мера направлена прежде всего против «людей из ниоткуда» – беженцев, уничтоживших все документы в самолете по пути в одну из европейских стран. Этот способ обмана властей получил в последние годы большое распространение среди соискателей убежища, поскольку затрудняет их высылку на родину.

Ряд норвежских экспертов опасается, что жители Шпицбергена со временем смогут провести референдум по пересмотру сегодняшнего статуса архипелага. Ведь эти изгои мира, сумевшие без документов добраться до Шпицбергена и найти там работу, оказались навсегда запертыми на клочке суши в Арктике. Архипелаг открыт лишь в одну сторону – на прием. Иностранцы, желающие выехать на материк, должны предъявить паспорта с шенгенскими визами. Иначе их завернут из аэропорта назад.

К числу государств, желающих подорвать норвежский суверенитет над архипелагом, норвежцы причисляют прежде всего Россию, имеющую постоянное поселение на Шпицбергене и ведущую там угледобычу. Спор идет не только за право эксплуатации сухопутной территории архипелага (норвежцы пытаются ограничить российскую деятельность там, расширяя природоохранные зоны), но и за разработку ресурсов на шельфе. Норвегия уверяет, что шельф Шпицбергена не относится к международному договору, определяющему статус архипелага как территории, открытой для эксплуатации всеми государствами. Но Россия и другие участники договора оспаривают эту позицию.

Наиболее знаменитый из десятков иностранцев, обосновавшихся на Шпицбергене, – 50-летний иранец Казем Ариайванд, открывший в островной столице самую северную в мире кебабную. «Я приехал сюда пять лет назад, получив отказ в убежище в Норвегии. Возвращаться на родину я не мог. И вдруг случайно узнал, что на Шпицбергене может поселиться кто угодно. Ну, и рванул сюда. Мне и в голову не приходило, что здесь белых медведей больше, чем людей. Но ничего, привык. Вот только выехать никуда не могу – сразу задержат и вышлют в Иран», – рассказывает о себе «заполярный беженец» на страницах норвежских газет. Год назад Казем Ариайванд приобрел списанный американский военный грузовик, который превратился в кебабную на колесах и быстро стал местной туристской достопримечательностью. Об этом случае рассказали западные телеканалы. Итогом «рекламы» стал поток беженцев, мечтавших повторить подвиг владельца кебабной. «Здесь труднее, чем можно предположить. Многие выдерживают неделю, от силы две, и идут сдаваться властям, – говорит о своих последователях Казем Ариайванд. – Но я не жалею, что прославился на весь мир. Ведь мы не можем жить на острове вечными робинзонами».