Тянь-шаньские пленницы

Город Каракол, в недавнем прошлом Пржевальск, названный в честь русского путешественника, исследовавшего Тянь-Шань и Тибет, – центр курортной индустрии Киргизии. Приезжающим сюда туристам трудно поверить, что в этом городе с современными лыжными трассами может уживаться то, что, казалось бы, давно должно уйти в прошлое. Передо мной – смятый листок бумаги, на котором от руки написано: «Если меня украдут, насильно увезут, то я тебе напишу записку. Ты поймешь, когда прочитаешь ее: в случае если не захочу остаться там, обращусь к тебе со словом «мама». Если решу остаться, напишу «эне» («мама» по-киргизски. – «НИ»). Автор этого послания – 20-летняя Нурзат – была похищена ее настойчивым ухажером. Произошло это в 2011 году. А вскоре после похищения Нурзат покончила с собой. «Всего было три случая с кражами невест, которые закончились в нашем городе самоубийствами. Последний – третий – произошел неделю назад», – рассказывает «НИ» глава местной общественной организации «Лидер» Банур Абдиева. При этом все, кто довел девушек до самоубийств, остаются на свободе. Так, законные представители Нурзат заявлений в правоохранительные органы не подавали. «Родственники одной погибшей девушки после нашей акции в их защиту написали заявление, – говорит г-жа Абдиева. – Дело расследовалось очень медленно. Мы настояли на том, чтобы поменяли следователя. В конце концов, дело было передано в суд. Но, как выяснилось, судить некого. Пока следователи решали, арестовывать обвиняемого в краже или нет, он просто взял и покинул страну».

Множество подобных дел заканчивается таким же образом. И это, к сожалению, не объяснишь только коррупцией в правоохранительных органах или влиятельностью родственников женихов-похитителей. Конечно, свою роль играет мягкость закона: согласно УК страны за кражу домашней скотины можно получить до 11 лет тюрьмы, зато по статье за кражу невесты дают всего 3 года. И то – дают чисто теоретически. Еще не было ни одного случая, чтобы кого-то привлекли к уголовной ответственности по этой статье. Но главная проблема в том, что в киргизском обществе к традиции кражи невест относятся скорее лояльно, чем негативно, и этому есть свои причины.

Большинство похищений невест происходит в сельской местности, где проживает до 80% населения страны. Здесь вполне живы патриархальные нравы, бедность является нормой жизни, а неквалифицированная работа за рубежом – единственным способом выжить. Как правило, желающие жениться крадут девушек по экономическим мотивам – чтобы не платить неподъемный для многих из них калым, или выкуп за невесту, сумма которого в некоторых случаях колеблется от 5 до 30 тысяч сомов (100 сомов – около двух долларов США). По местным традициям в случае кражи невесты молодой мужчина освобождается от большинства обязательных выплат. То, что девушка, может быть, в первый раз видит своего новоявленного жениха, традицией во внимание принимается далеко не всегда.

По данным Ассоциации кризисных центров, пик случаев краж невест приходится в сезон возвращения трудовых мигрантов из России и Казахстана. В это время молодые люди, чтобы обеспечить беззаботную жизнь своим престарелым родителям, в срочном порядке женятся, пока есть деньги. Иногда на калым не хватает. «А что им делать? Они же там, в России, по несколько лет живут и работают. Тут никого не знают, вот и воруют», – говорит «НИ» жительница Оша Дамира Шамиева.

Именно решение финансового вопроса, как показывает киргизская практика, является самой действенной профилактической мерой против похищения невест. На юге Киргизии, в Ноокатском районе, местные власти при поддержке аксакалов приняли жесткие ограничения по калыму. На территории этого района его размер не должен превышать сумму в 600–700 долларов. Нарушителей ждет штраф, соразмерный калыму. «Пока мы никого не штрафовали. Честно говоря, мы не ставили перед собой такие цели – собирать штрафы, – рассказывает Манзура Ходжаева, представитель местной народной комиссии по свадьбам. – Мы хотели припугнуть людей штрафами, чтобы не нарушали это правило. Это настоящее бедствие для нашего района. Многие семьи влезают в долги, чтобы провести свадьбу. Или так бывает: работает парень 2–3 года в Новосибирске, потом приезжает домой и за два-три дня спускает все деньги на свадьбу».

В комиссии уверены, что и похищений невест станет меньше, если родители не будут рассматривать выдачу дочери замуж как способ заработать на жизнь. Однако многие в Киргизии уверены, что кражи невест – явление, которое не искоренишь ничем. «И я так замуж выходила, и моя мама, – говорит Дамира Шамиева. – Дочку мою тоже так украли: к счастью, ей хорошая семья попалась. Уехала она с ней в Иркутск. Боялась туда отпускать дочку, она же у меня никуда дальше Оша не уезжала. Но что же делать? Такова наша судьба…»