Posted 4 апреля 2013,, 20:00
Published 4 апреля 2013,, 20:00
Modified 8 марта, 05:13
Updated 8 марта, 05:13
Черно-белый мир
Однажды в аэропорту Варшавы я разговорилась с одной пожилой польской дамой. Узнав, что я из Южной Африки, она тут же принялась мне сочувствовать. От нее мне довелось узнать о своей стране много интересного, и не скажу, что нового, потому что нечто похожее можно услышать о ЮАР да хотя бы и в России, причем порой в самых что ни на есть академических кругах. Например, выяснилось, что белый в Южной Африке обязательно живет на вилле в окружении кучи слуг. За воротами копошится жадная чернокожая чернь, которую белые поят и кормят. А скоро, как обрадовала меня полька, в ЮАР начнется гражданская война. «Там же у власти одни черные! – негодовала дама. – Они же всё развалили!» В ответ на вопрос, откуда у нее все эти сведения, полька, не задумываясь, ответила: «Читала!»
Можно было с ней, конечно, поспорить. Можно было рассказать ей, например, как ее соотечественники или, скажем, выходцы из бывшего СССР, «подкованные» подобными знаниями о происходящем в ЮАР, приезжают в эту страну. И обнаруживают нищих... с белым цветом кожи, в числе которых незадачливые эмигранты запросто могут оказаться сами. Но спорить я не стала – как не спорю никогда с американцами и европейцами, которые объясняют все современные беды Южной Африки «наследием апартеида».
Уверенно опровергнуть можно ложь. А попробуй опровергни полуправду. Современная Южная Африка – это все еще не единая страна, а сшитые на живую два разных общества, которые, как порой кажется, далеки друг от друга, как две параллельные Вселенные. На этом «ковре» каждый может разглядеть то, что ему нравится. Можно увидеть виллы белых, а можно – постепенно повышающийся уровень жизни черных. Но правильнее будет сказать, что гражданин ЮАР, с детства привыкший к тому, что живет в разделенном мире, так в нем и остался, несмотря на отмену апартеида.
Этот мир на самом деле разделен больше, чем на две части. Среди белых есть множество представителей самых разных наций, объединенных единым английским языком, который окончательно задвинул язык голландских переселенцев-буров. Впрочем, даже между выходцем из Ливана и Англии культурная дистанция меньше, чем между представителями отдельных негритянских народов – например, между зулу и коса или, скажем, выходцами из соседнего Зимбабве (к ним местные черные вовсе относятся как к инопланетянам).
Резкая разница между бедными и богатыми кварталами – первое, что бросается в глаза тому, кто окажется в Южной Африке. С момента отмены апартеида прошло около двух десятилетий, однако по-прежнему уровень жизни основной массы белых и черных несопоставим. Самое очевидное и политкорректное объяснение этому факту заключается в различии уровня образования. Лучшие школы в стране являются частными с достаточно высокой платой. Большинство учеников там, за редким исключением, белые. А черные дети если где-то и учатся, то, как правило, в бесплатных государственных школах с соответствующим качеством обучения.
Лучше образование – выше заработки. Это универсальное для многих стран правило вдвойне справедливо для ЮАР, где повседневной реальностью является дефицит квалифицированных кадров. Но сказать, что среднестатистический белый житель купается в роскоши, будет преувеличением. Его доходы относительно велики разве что по российским меркам. Однако назвать зарабатывающего 30–40 тыс. долларов в год богачом у американца или европейца язык не повернется. Вот нанять чернокожую домработницу действительно могут позволить себе многие семьи. Но исключительно потому, что это обходится очень дешево. Бывает, что черная домработница – это единственный представитель иной расы, с которым в повседневной жизни общается белый житель ЮАР. Уж больно мы разные. И потом плата за «межкультурный диалог» может быть очень страшной. По уровню преступности эта страна во всевозможных международных рейтингах ежегодно и вполне заслуженно занимает верхние строчки. А преступность, как известно, социальная болезнь бедных. То есть применительно к Южной Африке – черных.
Помню, приехав в Россию после семи лет жизни в ЮАР, я все никак не могла привыкнуть к тому, что московские водители берут попутчиков. Мысль выйти к шоссе и «проголосовать» в ЮАР никому в голову не придет. Посадить в машину незнакомого человека?! Как это?! Первое правило жизни белого в Йоханнесбурге гласит: передвигайся на машине и по возможности нигде не останавливайся. Особенно в темное время суток. Особенно в черных районах. И особенно на перекрестках. Дом – работа – магазин. Все! Путешествия по более длинному маршруту чреваты опасными приключениями. У меня есть много знакомых, которые дай бог если один раз в жизни бывали в центре Йоханнесбурга. Всякий раз, подъезжая к своему дому, они бдительно проверяют, не стоит ли кто незнакомый у ворот. Если кто-то стоит – нужно немедленно звонить в полицию или охранную фирму.
Резонен вопрос, который задает каждый иностранец, знакомящийся с жизнью белых в этой стране: неужели им так нравится жить в подобных условиях? Ответ, который он услышит, будет простым: «Мы всегда так жили». Лишь бы не было войны. Гражданской – той самой, что с такой легкостью пророчит польская дама…