Душан Ивкович

– Господин Ивкович, как бы вы оценили выступление «Динамо» в прошедшем сезоне? С одной стороны, вы выиграли Кубок ULEB, а с другой – остались без титулов в российских соревнованиях. В чемпионате страны не смогли выйти даже в полуфинал...

– Я не снимаю с себя ответственности за это поражение. Но «Динамо» заметно обновилось по сравнению с прошлым сезоном, а новому тренеру и новой команде, чтобы успешно выступать на двух фронтах – и в Кубке ULEB, и в домашнем первенстве, необходимо время на подготовку. Мы не были готовы играть одинаково хорошо в двух турнирах. Два матча в неделю – это очень тяжелый график. Поэтому Кубок ULEB стал для нас главной целью. Но это не единственная причина нашего неудачного выступления. Большой проблемой российского баскетбола является судейство. Я разговаривал об этом с инструктором судей ФИБА (Международная федерация баскетбола. – «НИ») Бетанкуром и менеджером сборной России Таракановым. Мы сошлись во мнении, что в первенстве России уровень судейства ниже, чем качество игры. На данный момент ни один из российских арбитров не имеет высокого ранга. Никто из них не судит на европейских и мировых соревнованиях. Плохое судейство тормозит прогресс российского баскетбола. Впрочем, нужно не только критиковать судей, но и помогать им повышать квалификацию. Ну а поражения – это такой же двигатель в спорте, как и победы. Команда получила бесценный опыт. И в следующем сезоне, думаю, у нас будет большой скачок вверх.

– Но самое яркое впечатление от сезона – это, наверное, все-таки победа в финале Кубка ULEB?

– Безусловно. В этом успехе заслуга не только моей команды и тренерского штаба, но и администрации клуба, спонсоров, доктора, обслуживающего персонала. Всех, кто работает сейчас и работал раньше под динамовским флагом. Мы очень благодарны журналистам, которые были рядом и в трудное, и в счастливое время. И, конечно, нашим преданным болельщикам. Та игра была для нас особенно сложной. Часть фанатов «Ариса» вела себя очень некорректно – и по отношению к игрокам, и по отношению ко мне. Вылили на меня две бутылки воды. Прямо на площадке. А полиция почему-то никак не отреагировала. Меня пытались как-то высушить (улыбается)…

– А как вы переживаете поражения?

– Очень болезненно, но тихо. Вообще-то после стольких интервью я в первый раз говорю о своих реальных чувствах… Игроки делят свою печаль между собой. А тренер, как правило, переживает ее один. Я всегда тяжело переживал поражения. И когда мне было 35 лет, и сейчас. Я таким родился и не могу себя изменить. Это в моих генах. Мужчина может быть молодым или не очень, но эмоции, чувства, адреналин всегда одинаковы. После больших побед, когда все долго веселятся, я радуюсь недолго. У меня не бывает чувства эйфории. Я вспоминаю тот путь, который мы прошли. А после поражений провожу ночь без сна и в одиночестве. Думаю об игре, анализирую. Стараюсь понять прежде всего свои ошибки. Учусь на них, чтобы в следующий раз не повторять. Но уже на первой утренней тренировке я должен быть решительным и заряжать игроков положительной энергией. Жизнь идет дальше, и надо думать о новых победах.

– У каждого игрока свой стиль игры, свое мировоззрение. Вы поощряете индивидуальность или «переделываете» своих подопечных под некую общую игровую модель?

– Это самый большой тренерский порок – переделывать спортсменов под себя или на общий манер. Долг думающего тренера – развить Богом данный дар, совершенствовать его. У каждого из моих игроков свой шарм. Каждый играет по-своему интересно. В каждом есть что-то от бойца, спринтера, жонглера, актера, от взрослого и мудрого мужчины, от мальчишки-задиры. Я и сам получаю очень много от игроков. Я тоже учусь у них. Моя задача не только в том, чтобы собрать сильных и самобытных баскетболистов. Нужно понять их возможности, игровой потенциал, человеческое своеобразие. Почувствовать, из какого сочетания игроков можно извлечь необходимую энергетику. Только тогда появляется сыгранность, приходит вдохновение и рождается душа команды.

– Принято считать, что тренер должен быть жестким. Вы же во время игры разговариваете с игроками довольно мягко и даже по-отечески…

– Спасибо вам за эти слова. У меня действительно очень хорошие отношения с игроками. Но есть другое мнение. Многие считают, что у меня в команде очень жесткая дисциплина, как в армии. Но это не так. Я не хочу, чтобы мои игроки были как солдаты. Мне не нравится такой подход. Тренер – это учитель. Моя тренерская философия – понимать каждого игрока, его внутренний мир. От характера, от склада личности зависит очень многое. Если игрок ошибся, он всегда это понимает. И в такой ситуации нельзя на него кричать. Это увидит и публика в зале, и телезрители. Это непедагогично. Нужно помочь, когда ему трудно. Заменить, успокоить, дать совет, настроить на игру. Но я не могу применять одну и ту же тактику ко всем. Когда я был в Греции, некоторые журналисты писали и говорили, что я не умею работать со звездами. Считали, что я диктатор и всегда с игроками в конфликте. Но на самом деле это был не конфликт. Есть звезды, которые не любят много работать. А я знал их истинные возможности. Все, что я делал, было в интересах команды и высокого результата. Когда все играли с полной самоотдачей, мы добивались своей цели и побеждали. Баскетбол – командный вид спорта. И если все будут выкладываться до конца, успех обязательно придет.

– Вас приглашали работать во многие страны. Почему вы выбрали именно Россию?

– Я всегда хотел работать в стране с большими и богатыми баскетбольными традициями. Меня привлекает в России и то, что мы, сербы, чувствуем близость с русским народом. Имеем многовековые связи. В моей семье всегда испытывали большую симпатию к России и ценили ее как страну с великим культурным наследием. Мы с женой и своих сыновей назвали русскими именами – Петр и Павел. Одним словом, я приехал в близкую мне страну. На момент моего приезда здесь было очень мало баскетбольных команд европейского уровня. В ЦСКА, например, не было ни хорошего офиса, ни хороших раздевалок. Только одно большое здание 80-х годов. Сейчас российская баскетбольная лига на высоком счету в Европе. Клубы имеют отличные условия и большой бюджет. А ЦСКА вообще стал суперклубом.

– С недавних пор в российском спорте стали работать психологи. Как вы относитесь к этому нововведению?

– Роль психолога в современном спорте очень велика. Но мой опыт показывает, что психологом должен быть сам тренер. Я предпочитаю иметь близкие и доверительные отношения с моими игроками. Если у тренера нет тесного душевного контакта с учениками, очень трудно работать и общаться. Я стараюсь знать все о них: историю жизни, семью, друзей. Что происходит с ними на площадке и за ее пределами. Допустим, иностранцам сложно привыкнуть к российскому климату, понять нашу жизнь. У некоторых из них маленькие дети. И когда игроки уезжают на матчи в другие города и страны, их жены становятся совершенно беспомощными. Поэтому одна из сотрудниц нашего клуба в это время заботится о них. Я хочу, чтобы мы жили как одна семья. Мне вообще нравится дружить семьями с людьми, которые меня окружают. Иногда я приглашаю игроков с их родными к себе домой. Но я не из тех тренеров, которые ходят с игроками по ресторанам и кафе.

– Один журналист сказал, что вы самый элегантный тренер России. На матчах своей команды вы всегда одеты так, будто пришли на театральную премьеру. Для вас спорт – это высокое искусство, или вы всегда так одеваетесь?

– Один театральный режиссер сказал: «Я и моя труппа вкладываем столько труда и выдумки в свои спектакли, а нас смотрит всего тысяча человек. А на спортивную площадку выходит дюжина молодых людей и собирает огромные залы». Большой спорт – это тоже высокое искусство. Это тоже игра. Но только я сказал бы… более искренняя. Актер произносит заученный текст, а в спорте всегда импровизация. Настоящие чувства и эмоции. Жизнь, в которой драма и комедия всегда рядом. В театре премьера один или два раза в сезон. А у нас каждый матч – это премьера. Мне нравится красивая и качественная одежда. И я всегда стараюсь быть элегантно одетым. Даже когда вошел в моду костюм без галстука, я продолжаю его надевать. Я так привык. Сейчас, как и все руководство «Динамо», на матчах я в клубном костюме. А вообще-то почти 30 лет ношу одежду одного известного и модного кутюрье. Всегда. И на работе, и в свободное время.

– Не секрет, что у себя на родине вы держите голубей. Это довольно необычное увлечение для зрелого мужчины.

– Вы смотрели фильм «Любовь и голуби»? Людям, у которых никогда не было голубей, очень трудно это понять. У нас это семейное. Один из моих прадедов – очень большой ученый – держал голубей даже в своей американской гостинице. Потом голубями занимался мой дядя. Для него это было не просто хобби, а настоящая страсть. У меня огромные голубятни. Птицы породы, которая летает очень высоко. Очень люблю смотреть, как они кружатся в небе. В эти минуты я абсолютно расслаблен, и на душе становится очень легко… Раньше мои голуби всегда были со мной. Одним из условий контракта был отдельный дом для меня и для них. Первый раз – из-за климата – я оставил их в Белграде. О них сейчас заботится мой близкий друг. Кормит, занимается селекцией, готовит к соревнованиям. Кстати, здесь, в России, недалеко от моего дома, живет один человек. Недавно я встретил его и заметил, что он очень расстроен, просто убит. Спросил – что случилось? Оказывается, три месяца назад кто-то украл его голубей. Я сказал, что подарю ему несколько своих. И я это обязательно сделаю. Просто сейчас нет времени этим заняться.